Второй кубанский поход и освобождение Северного Кавказа. Том 6

Бои за Кавказскую—Гулькевичи и Армавир дорого обошлись корниловцам, несмотря на богатство захваченного вооружения и все прибывающее пополнение. Все это требовало времени для приведения в порядок и на обучение, но времени обстановка не давала, начинались кровопролитные бои за Ставрополь и его район. В течение целого месяца корниловцы вели бои в этом районе, то спускаясь к юго-западу от города, то поднимаясь на север. Особенно упорные бои были у Сенгилеевки и Терновки.

Во время этих боев в Ставрополь приезжал генерал Деникин. Он вызвал к себе полковника Индейкина и благодарил Корниловский Ударный полк за его боевую службу. Тогда же генерал Деникин просил передать полку икону Иверской Божией Матери, преподнесенную Главнокомандующему Ставрополем. Потери при Сенгилеевке и Терновке 230 человек.

К сентябрю 1918 года юго-западная часть Кубанской области и Черноморская губерния были очищены от большевиков. Красные войска пробивались на восток, к городу Армавиру, в районе которого их в конце концов сосредоточилось до 70—80 тысяч при 100 орудиях. Для того чтобы выйти в тыл Армавирской группе красных, генерал Деникин приказал 2-й дивизии генерала Боровского атаковать станицу Невинномысскую. Атака корниловцев началась как раз в тот день, когда командующий красными войсками Северного Кавказа Сорокин отдал приказ группе Гайчинца, расположенной в Невинномысской, взять Ставрополь. Потери полка 76 человек.

«В полдень 2 сентября 1918 года, – сообщала оперативная сводка, – доблестные части генерала Боровского, несмотря на чрезвычайное упорство и стойкость противника, ворвались в станицу; продолжая стремительное наступление, овладели ею и перекинули часть сил на левый берег Кубани. Громадные толпы противника в полном беспорядке бросились бежать к Армавиру… В момент атаки в Невинномысской находилось шесть большевистских штабов, в том числе и штаб Сорокина, который бежал верхом за Кубань…»

Паника красных была такова, что корниловцы захватили не только обоз Сорокина, но и его оркестр.

Через несколько дней корниловцам вновь пришлось брать Невинномысскую, так как красная конница Жлобы выбила из этой станицы оставленную там для ее охраны Пластунскую бригаду.

В этом бою на моих (пишущего эти строки) глазах был убит на площади станицы штабс-капитан Доманицкий, бывший моим отделенным в 3-й офицерской роте, под командой которого мы в 1-м Кубанском походе, в бою под Кореновской 4 марта, ходили в атаку на бронепоезд около железнодорожного моста. Упал он как подкошенный, и потом мне говорили, что пулевое ранение прямо в сердце было настолько незаметным, что его с трудом обнаружили. В его лице корниловцы лишились верного и идейного последователя генерала Корнилова. Потери полка 60 человек.

В то самое время, когда Корниловский полк дрался около Невинномысской, его три роты под командой полковника Молодкина[316] (это тот самый полковник Молодкин, который в станице Усть-Лабинской был освобожден полком из тюрьмы с группой офицеров в 1-м Кубанском походе) приняли участие в бою по овладению Армавиром. Эти роты сначала были переброшены на подводах в станицу Убеженскую, расположенную на правом берегу Кубани наискось против Армавира. «Войны» здесь не было. По утрам постреливал бронепоезд добровольцев. Эхо усиливало звук и долго разносило его по холмам звонкими перекатами. К полудню все затихало. Днем изредка подымалась ружейная или пулеметная стрельба, которую открывали из прибрежных кустов казаки, бежавшие к большевикам. Казаки стреляли по своим виноградникам и баштанам, оберегая их от набегов «кадет». Один богатый казак со своими тремя сыновьями обстреливал свой виноградник даже из бомбомета.

Казачки в станице наперебой угощали корниловцев так, что никто не подходил к своим ротным кухням. Корниловцы отъедались, отсыпались и жили несколько дней беззаботно, как только могут жить на войне молодые двадцатилетние прапорщики. Удручала их только рваная обувь, но и тут прапорщик Яремчук 2-й[317] утешал всех тем, что пальцы на ногах после грязевых ванн теперь принимают солнечные.

Несколько раз вызывали корниловцев в соседнюю станицу Прочноокопскую с ее знаменитым форштадтом – старинным укреплением времен «Кавказской линии», расположенным на мыску, вдающемся в реку против Армавира. Здесь было хуже. Красные за недостатком патронов стреляли пулями собственного изготовления из кусочка железа, которые наносили страшные рваные раны. Стреляли красные и разрывными пулями.

Рано утром 6 сентября дроздовцы подошли к Армавиру и повели наступление. Корниловцы тотчас перешли мост через Кубань, быстро вошли в город и бегом пустились на окраину, где шел бой. Здесь отличилась 4-я рота, которая бросилась в штыки на бронеавтомобиль, расстреливавший дроздовцев. Когда Армавир был взят и левый берег Кубани был очищен от красных, корниловские роты вернулись в Убеженскую.