Второй кубанский поход и освобождение Северного Кавказа. Том 6

Сначала красные на момент замялись на местах, а затем бросились назад в свои окопы и из окопов в тыл, вот тогда они усеяли скат своими трупами от меткого огня и орудия, и наступающих цепей полка. Все говорило о победе. Орудие же снялось с позиции, чтобы ближе подойти к своей пехоте, как вновь вырвался тот же бронепоезд из выемки и выдвинулся во фланг наших цепей, открыв огонь из всех своих пулеметов. Орудие выпустило последние 3 снаряда и замолчало. Катастрофа разразилась над Офицерском полком. Герои, уцелевшие в своем наступлении под убийственным огнем неприятельской пехоты, теперь были скошены бронепоездом, действовавшим в полной безопасности; только 60 человек вырвались из огневого ада. Наступление было сорвано, а беспомощное орудие отходило к исходному положению без всякого прикрытия, обстреливаемое неприятельской батареей. При этом отходе 8 километров оно могло стать легкой добычей неприятеля, если бы тот перешел к преследованию.

В этом примере выявляется бедность нашего арсенала. Что произошло бы на поле боя, если бы орудие наше имело достаточно снарядов? Несомненно, порыв бронепоезда был бы погашен, а он загнан в прежнее убежище, пехота же наша довершила разгром врага.

Говоря о действии батареи, можно много привести случаев одиночного применения орудий, так весь период боев под Ставрополем и Армавиром изобилует примерами самостоятельной орудийной работы. Роль командира батареи сводилась к наблюдению за полем боя, инспектированию действий орудий и пополнению снарядного запаса, зато начальник орудия становился ответственным функционером артиллерийского огня на своем участке.

Все мы, прошедшие школу подвижной войны в рядах славной батареи, с любовью вспоминаем боевую в ней службу и благодарны за приобретение зарядки того духа, который поддерживал нашу бодрость и веру в победу.

Р. фон Вирен [339] РАЗЪЕЗД БАЗОВАЯ [340]

Конец августа 1918 года… Морской бронепоезд «Адмирал Непенин» бьется у Армавира под Андреевским флагом против Таманской армии Сорокина. У добровольцев (в рядах белых тогда были еще одни лишь дроздовцы) на этом боевом участке неполных 2 тысячи бойцов, у красных не менее 30 тысяч.

«Адмирал Непенин» под командой капитана 2-го ранга В.Н. Маркова (линейный корабль «Слава») заходит в тыл неприятеля, спасает под огнем всех оставшихся в живых с бронепоезда «Корниловец» и с боем пробивается обратно к своим. Дважды входит он, не имея более снарядов, во фланг красных и одним пулеметным огнем отгоняет их от полотна железной дороги. Одним выходом своим поддерживает бодрость лихих самурцев, и часто слышим мы, равняясь с нашими окопами: «Ура! Флот идет!..» Последним, прикрывая отступление, покидает «Адмирал Непенин» Армавир и надолго задерживает врага у железнодорожного моста через Кубань (станица Отрада-Кубанская).

Наконец 17 сентября его сменяют, и он, сильно поврежденный, идет на ремонт в Екатеринодар. На основании боевого опыта, после ремонта вид «Адмирала Непенина» другой. Вместо старого, залатанного своими средствами паровоза, теперь блиндированный локомотив. Открытые (угольные) орудийные платформы (плутонги) получают добавочную защиту бортов, непроницаемую для пуль. Десантный (товарный) вагон, с люком внизу, как на троянском коне, тоже получает «броневую» защиту. В крыше у него вырез над внутренним командирским мостиком. Мостик теперь имеет телефонную связь с плутонгами и на нем новый 12 фут. «Бар и Струд». Кроме того, придаются две балластные платформы, нагруженные шпалами, к обоим концам поезда. Это на случай неприятельских «брандеров». Вооружение «Адмирала Непенина» 1/100 мм, 4/75 мм и 1/47 мм зенитные морские пушки и 6 пулеметов. Боевой личный состав: 20 офицеров флота, 12 сухопутных (из них 6 артиллеристов и 6 летчиков), 2 гардемарина и 2 кадета Морского Корпуса.

Служба течет на «Адмирале Непенине» по возможности согласно Морскому уставу – с утренней приборкой, подъемом флага, учениями с горнистом, вахтенным журналом, съездом на «берег» и т. д. Дух на поезде морской. Наши сухопутные сослуживцы давно уже прониклись и сроднились с ним. Большая индивидуальность, чем у них, во взаимоотношении среди офицеров вне службы не кажется им уже несовместимой с особенно строгим, точным и быстрым исполнением приказаний на службе. Мы «плавали» на рельсах, и традиции Императорского флота свято чтились на «Адмирале Непенине».