Второй кубанский поход и освобождение Северного Кавказа. Том 6

В это время на окраине села, примерно там, где у меня произошла неожиданная встреча с красными, пылал пожар. Немного подумав, поручик отправил юнкера Терещенко и меня на разведку в этом направлении. Осторожно двигаясь, часто приседая, чтобы лучше рассмотреть лежавшую перед нами местность, мы минут через двадцать пять добрались до удобного укрытия по соседству с пожаром. Вблизи ходили вооруженные люди. По их говору и повадкам мы определили, что это были свои. Осмелев, мы вышли из укрытия и натолкнулись на командира нашего батальона. Часть села была занята нашим батальоном, и он приказал нам немедленно привести в село наш взвод на ночлег.

Было 11 часов ночи, когда мы, усталые от напряженного боя, замертво свалились на землю и заснули глубоким сном.

Спать пришлось недолго. В третьем часу утра 3 июля наш полк был поднят по тревоге. Брезжил июльский рассвет. Где-то недалеко завязалась оживленная перестрелка, сердито застучал пулемет.

Выяснилось, что красные ночью проникли в наше расположение и окружили полк с трех сторон. Положение создалось критическое. И в эту минуту каждый партизан ощутил, что во главе полка стоял доблестный, хладнокровный, храбрый и волевой командир. Верхом на гнедом коне, представляя заманчивую для противника мишень, полковник Писарев нанес короткие контрудары по вражеским клещам и вывел полк из окружения. Выбравшись из села на степной простор, полк занял оборонительные позиции в одной-двух верстах от Песчанокопской, примерно там, где накануне он занимал исходное положение перед вечерней атакой. Красные вели вялое наступление, поддерживавшееся довольно сильным артиллерийским огнем. К счастью, меткостью красные артиллеристы не отличались, и на их снаряды мы внимания не обращали. Гораздо чувствительнее были потери от пулеметного и ружейного огня.

В течение первой половины дня, под давлением превосходства сил, наш полк медленно подавался назад. Но после полудня к флангам полка подошли другие части Добровольческой армии и полк вновь перешел в наступление. Атака была решительной, и к вечеру Песчано-красные отошли в район Белой Глины.

Двухдневные бои обошлись полку дорого: убитыми и ранеными выбыло около 300 офицеров и партизан.

Под предлогом смертельной угрозы со стороны белых красным удалось увести с собой почти все население Песчанокопской. Все же остались кое-какие аборигены, от которых мы узнали много интересного о деятельности большевиков. Священник одного из двух больших приходов – обе церкви были каменные в этом богатом селе Ставропольщины – рассказывал нам о начинавшихся уже тогда непристойных выходках красных против религии. Впрочем, эти выходки вызвали неблагоприятную реакцию среди жителей Песчанокопской.

Белая Глина

4 июля полк отдыхал в Песчанокопской и приводил себя в порядок после кровопролитной схватки. Тем временем красные собрали кулак около Белой Глины, а без овладения этим крупным селом, больше похожим на средней руки уездный город, нельзя было приступать к операции по овладению стратегически важным пунктом – узловой станцией и станицей Тихорецкой.

Бои за Белую Глину начались 5 июля и кончились 6 июля разгромом красных, охваченных с трех сторон. Здесь произошло некое подобие Канн.

Наибольшая тяжесть боя выпала на 3-ю дивизию полковника Дроздовского, наступавшую в лоб вдоль железной дороги Царицын—Тихорецкая.

У Белой Глины красные сосредоточили 39-ю дивизию старой армии, отличившуюся в боях с турками на Кавказском фронте, отряды Жлобы и более мелкие формирования. Дроздовцы, ведя ночные бои, напоролись на пулеметную батарею красных, понесли большие потери и с трудом продвигались вперед. В это время наша дивизия – корниловцы и партизаны – ударила во фланг и тыл красных, противостоящих дроздовцам, и нанесла им сокрушительное поражение. Остатки разбитой группы Калнина частью бежали в степи Ставрополья, частью откатились к Тихорецкой. Победители захватили много пленных и богатые трофеи.

На фронте воцарилось кратковременное затишье.

Рейд Боровского

Стремясь обеспечить левый фланг армии в предстоящей операции по овладению Тихорецкой, генерал Деникин решил оттеснить группу красных, находившуюся севернее Ставрополя в районе уездного села Медвежьего. Он вызвал к себе начальника нашей дивизии генерала Боровского и поставил перед ним важную оперативную задачу.

Такой быстрый бросок можно было совершить при одном условии: переброске пехотных колонн на обывательских подводах. По требованию командования население предоставило в распоряжение Боровского нужное количество повозок, большей частью пароконных. На этих подводах мы и корниловцы в течение ночи, с 10-го на 11 июля, с конной разведкой в авангарде, выехали по направлению к Медвежьему. Утром 11 июля у хутора Богомолова мы столкнулись с противником, насчитывавшим до 4 тысяч человек при четырех орудиях. Произошел короткий, но горячий бой. Особенно ожесточенное сопротивление оказали роты красных матросов, полностью уничтоженные корниловцами. Перейдя вброд Егорлык, дивизия опрокинула красных, бежавших в Ставрополь, и после полудня заняла Медвежье.