Второй после Мадары (СИ)

— Давайте уже сделаем это побыстрее! — не выдержав, скомандовала Цунаде. — Мне это уже надоело!

Цучикаге, кряхтя, распрямился, всё ещё придерживая спину. Все замерли так, что слышны было только хлопки его ладоней, выполняющих печати.

Рядом с ним возник некий постамент, окружённый горящими свечами.

— Хокаге, вставай сюда, — велел Ооноки.

Цунаде быстрым шагом приблизилась к алтарю, чуть запнувшись только у самой границы круга свечей.

— Все готовы? — шевельнул усами Цучикаге. Напряжение в атмосфере достигло максимума. — Печать восьми элементов!

Казалось, воздух вокруг разрядился. Шестихвостый стал терять форму и скручиваться в сгусток чакры — маленький водоворот, который своим концом уходил в живот Цунаде. Вихрь взметнул ей волосы и разорвал одежду чуть ниже груди, лицо её скривилось. Все инстинктивно отошли назад.

Когда погружение закончилось, на её голом теперь животе проявился спиральный символ.

— О, бабуля Цунаде, теперь у вас такой же, как у меня! — радостно ткнул в неё пальцем Наруто.

Удержавшись от первого порыва прикрыться — поняв его бесполезность, Пятая, наоборот, упрямо выпрямила спину, отчего её грудь колыхнулась вверх и вниз, притянув всеобщее внимание.

Такую мощную чакру ощущать было в себе тяжело. Цунаде казалось, что сдвинуться с места она не сможет, пришлось присесть. К ней тут же прыгнул Наруто, выясняя, всё ли в порядке, и помогая отойти.

На постамент ступила Мей.

====== Фрагмент LVI ======

Прошло ещё много времени, прежде чем боль в глазницах стала проходить. И именно тогда, когда у Обито появилась надежда, темнота вокруг словно резко сжалась и грубым толчком обняла его — но еë объятия тут же с хлопком растворились, выбросив Обито спиной о твёрдую поверхность. Свет взрезал собой кожу век.

Это была самая приятная боль, которую Обито когда-либо испытывал.

Он попытался приподняться на локтях, прислушиваясь к себе, а главное — к глазам. Свет почти выжигал их, но как сладок был этот свет!

Он на войне, вспомнил Обито. И заставил себя резко разлепить глаза. Те были в какой-то слизи, убрать которую возможности не оказалось: Обито всё ещё был связан. Однако сами жгуты слизь видеть не мешала.

«Камуи», — прошептал он сам себе, моля чакру повиноваться.

Верёвки исчезли в недрах его измерения. Обито наконец-то вдохнул ничем не стиснутой грудью — и закашлялся от той же самой слизи, застрявшей в глотке.

Только что активированный шаринган сбился.

Верёвки натёрли плечи. И если бы это было всё.

Обито поднялся на ноги — голова закружилась от чудовищной боли во всём теле, словно его избивали часами, словно вместо органов внутри была кровавая каша. Похоже, лечение прервалось внепланово, слизни Цунаде сосредоточились на глазах и не успели больше почти ничего.

Впрочем, если бы так было, Обито сейчас был бы не жилец. Хотя кто знает, на чём он сейчас держится. Вдруг — на чистом адреналине?

Позвоночник обдало жгучим страхом. Сколько у Обито есть времени? Что он успеет?

Отвлекаясь от препаршивого самочувствия, он наконец-то сосредоточился на восприятии окружающего пространства.

Это было явно не поле боя. Вокруг было так ясно и ярко, что у Обито уже внутри успело опуститься от мысли, что — всё, он не успел: это другой мир, а в том его путь закончен.

Но когда вокруг стали собираться множество жаб, он начал кое-что понимать.

Обито таки покачнулся и не устоял — присел, хватаясь за живот, кляня свою бесполезную тушку за разболтанность. Он постарался не дышать — не тревожить разрываемые болью рёбра и внутренности. Так становилось чуть легче.

Из толпы жаб вперёд выступила маленькая, совсем седая.

— Вы здесь по воле Наруто-чана, — обратилась она к Обито таким голосом, что он заключил, что это жаба мужского пола. — Он призвал меня и в двух словах объяснил, что с вами делать; ему самому сейчас некогда, он сражается.

— С кем сражается? — хрипло выдавил из себя Обито и согнулся от боли сильнее.

— С Учихой Мадарой.

Он опоздал. Чёрт подери, он опоздал.

Обито сжал кулак.

Жаба продолжал:

— Наруто-чан попросил привести вас в удовлетворительное состояние, чтобы вы могли драться.

— Кого это — нас? — нашёл в себе силы обречённо съехидничать Обито. Его раздражало это лицемерное выканье.

— Тебя и его, — жаба невозмутимо указал ему за спину.

Обито отдышался и взглянул через плечо.

Что?

Неподалёку на земле валялся Саске.

Выглядел он ничем не лучше Обито. И не дышал. Однако без шарингана Обито не мог сказать точно.

Что вообще происходит?!

Обито почувствовал, что заваливается набок.

Увидев это, к нему подбежали несколько жаб и часть из них окутали его медчакрой, а часть — стали чем-то натирать. Обито стиснул зубы и сосредоточился на том, чтобы не потерять сознание от безжалостности этих мероприятий. Как только у него зачесалось всё тело — клетки начали привычно ускоренно регенерировать, Обито поспешил жаб благодарно растолкать:

— Достаточно!

Возмущаясь его наглостью на все голоса, те разбрелись по сторонам.

Обито не без труда поднялся и направился к Саске, которого уже тоже облепили жабы. Он некоторое время наблюдал, а затем раздвинул ближайших из них, чтобы видеть, что с тем происходит.