Второй после Мадары (СИ)

Её руки, губы переворачивали всё внутри него, разделяли его на части, складывали по-другому и снова связывали шнурами. Играли с ним, дразнили, пытали ласками и мучили удовольствием. Обито сходил с ума. В этой плещущейся нежности невозможно было не задохнуться.

Он готов был разорвать зубами всё, что могло это прекратить.

Если это и есть смерть, то зря он её боялся, пусть это длится вечно.

Содрогнувшись последний раз, он растворился в этом вихре импульсов, собственных атомов, на которые его разметало.

Неужели всё-таки помогает?

Ханаби была вне себя от радости и гордости, что её идея по поводу причины такого медленного заживления его порезов оказалась верной. Стоило освободить часть чакры — как в этом месте раны мгновенно затянулись почти полностью, на девяносто процентов. Ханаби немного насторожил такой необычно быстрый отклик его тела: она подобной скорости регенерации не встречала. От сужающихся царапин даже будто шёл пар.

Сначала он был крайне напряжён. Затем мышцы расслабились, зато дыхание стало шумным. Его тело на ощупь было очень твёрдым и горячим. Ханаби не хотелось отрываться от него. Тем более что в ответ на каждое прикосновение он слегка, совсем чуть-чуть, почти незаметно выгибался в спине, подаваясь вперёд навстречу её рукам.

Странно, что в какой-то момент он сам убрал её руку. Было видно, что даётся это ему нелегко. Может, она сделала больно?

После этого он стал грустный-грустный. Ханаби не выдержала и, не успев себя остановить, коснулась его щеки.

Вдруг Обито повёл себя совсем необычно. Внезапно привлёк её к себе, так что она упала ему на грудь, успев подумать, что ему это больно, наверное — остальные раны-то не вылечены. Вокруг неё сомкнулось жёсткое кольцо его рук — страшно, но уютно. Его дыхание уткнулось ей в макушку. Внезапно Ханаби переключила внимание и почувствовала его одновременно всем телом. Сильный, напряжённый, живой. Обито выковырял её из им же созданного кокона, сел на кровати и на секунду зарылся лицом в её шею, волосы. Дурацкая мысль на задворках сознания — хорошо, что недавно снова постриглась, как в детстве — а то бы он бы мог запутаться в её волосах. Ключицу мягко обожгло. Неужели это его губы? Почему он весь такой огненный? Воспользовавшись моментом, Ханаби наконец-то запустила руку в тёмный длинный ёжик волос и мягко помассировала, пропуская пряди между пальцев. Обито весь будто обмяк. Приятно было чувствовать, что её прикосновения могут управлять такой бурной стихией. Только она опустила руку ему на спину, как Обито прорычал и, крепко схватив, совсем не грубо опрокинул её вниз, нависнув сверху. Вот тут Ханаби уже по-настоящему испугалась. Её очень тянуло к нему все эти дни, это чувство всё больше ей овладевало, и сейчас она, кажется, была близко к нему как никогда. Но… что он собирается делать? Неужели?.. Прямо здесь?

Страх мешался со сладким предвкушением. Ханаби никак не могла определиться, как ей быть. Обито наклонился и с шумом втянул её запах. Как животное. Это одновременно и испугало, и окунуло в какую-то вязкую субстанцию все тело.

— Не бойся. Пожалуйста, разреши.