Второй после Мадары (СИ)

Он причинял ей боль — и ей хотелось разделить эту боль с ним. Она сжимала его везде так, что сводило пальцы. Царапины от её ногтей тут же заживали — и их непреодолимо хотелось возобновить. Если он не рычал от боли, ей было не достаточно. Она впивалась, впивалась, впивалась в него, пока не ощущала, что он тоже на грани, что этот водоворот захватил и его. При других обстоятельствах она бы никогда не позволила себе слизнуть дорожку крови на его груди от свежей царапины, это ведь так… жестоко. Она бы стеснялась этим наслаждаться. Но сейчас жестокость органично вплеталась в их слияние, была закономерным продолжением страсти двух животных, а животным неведомо стеснение.

В ответ на этот её порыв Обито хищно улыбнулся.

Теряющий рассудок от всего происходящего, он тискал её грудь уже совершенно неосознанно, сильно, не давая себе труда взвешивать усилия и останавливать пальцы. Когда вдруг он особенно нестерпимо выкрутил соски, Ханаби вскрикнула и, не задумываясь, ударила дзюкеном по тенкецу на запястьях. От неожиданности Обито всем весом упал на локти на землю по обе стороны от неё. Они или их чакры настолько взаимопроникали друг в друга, что Ханаби физически почувствовала эту его боль, она ничем не отличалась от её собственной.

Она вспомнила, как он этими руками только что убивал врагов.

И вдруг нежно-нежно его поцеловала.

Обито в очередной раз вошёл в неё и замер.

Запыхавшийся, обливающийся огненным потом.

Ханаби ласково продолжила поцелуй.

И вдруг он дёрнулся всем телом, не сдержав низкий измождённый стон.

Ханаби не отпускала его губы, обращаясь с ними так же бережно, несмотря на то, что руки по привычке всё ещё сжимали его плечи до синяков. Ей нравилось пропускать сквозь себя его оргазменные спазмы, заставляющие тело содрогаться.

Когда они стали чуть-чуть сходить на нет, ей захотелось подвигаться ещё. Она толкнулась бёдрами к нему, с удовольствием ощущая, что он внутри ещё твёрдый. Обито хрипло застонал: похоже, она мучила ещё не готовые к новым ласкам, чересчур чувствительные нервные окончания. Но ей было плевать, она должна была получить своё. А он уже показал, что достаточно вынослив, чтобы это выдержать.

Мир потихоньку просыпался вокруг него. В уши ввинтился треск сверчков, трава, повинуясь ветру, защекотала ногу, капельки пота стали прохладно испаряться со спины, множественное покалывание сообщало о том, как сильно затекли руки. Движение под ним заставило зажмуриться и заскулить. Ну зачем же так сразу, Ханаби, зачем… Послеоргазменный туман вокруг постепенно разрезали звуки — вот дышит Ханаби, вот — стучит его сердце… совсем не там, где положено. А Ханаби не унималась. Кажется, она придумала что-то новое, потому что толкнула его в грудь, заставив почти лечь на спину — если бы не попавшийся на пути ствол дерева, об который не очухавшийся до конца Обито крепко приложился. Во время этого манёвра член выскользнул из неё, заставив его ещё раз вздрогнуть от интенсивности ощущений. А после — похолодеть. Вот теперь Обито точно облажался. Глядя на дорожку спермы, он чувствовал себя полным идиотом. Великий стратег. Протеже Мадары. Реинкарнация Рикудо. Хозяин Нового Мира. Мнил о себе невесть что. И не смог сохранить контроль, чтобы не кончить в девчонку.

Видимо, взгляд у него был совершенно беспомощный, потому что Ханаби внезапно рассмеялась.

— Эй. Не волнуйся. Ничего страшного, сейчас не то время. Я немного… мм… разбираюсь в этом.

Обито прямо ощущал, как его вид сменяется из беспомощного в недоумённый, но от этого не менее идиотский.

— Нет, это не значит, что я… Ты у меня первый, да.

— Я и не думал…

— Что первый?

— Нет… То есть да… Чёрт.

Обито потёр ладонью лицо, старясь встряхнуться и наконец-то прийти в себя. Перед глазами мелькали невесть откуда взявшиеся образы, заканчивающиеся… застрявшим в стене кунаем.

— Мне понравилось, — её голос нежно обволок слух.