Второй потоп

– Для меня настоящее разочарование, – сказал он наконец, – обнаружить, что даже сейчас остатки сомнений цепляются за ваши умы. Я говорю вам, что туманность конденсируется с максимальной скоростью. Вероятно, это будет продолжаться в течение по крайней мере четырех месяцев. Через четыре месяца, со скоростью два дюйма в минуту, уровень воды поднимется на 28 800 футов. В мире есть только одна вершина, которая, как известно, достигает немного большей высоты, чем эта, – гора Эверест в Гималаях. Даже за один месяц рост составит 7200 футов. Это на 511 футов выше, чем самая высокая гора в Аппалачах. Значит, через месяц от Северной Америки к востоку от Скалистых гор ничего не будет видно. И через месяц они уйдут под воду.

Больше не было сказано ни слова. Три профессора сидели, вытаращив глаза и открыв рты, уставившись на Космо Версаля, чья лысая голова была увенчана ореолом в электрическом свете, льющемся с потолка, в то время как он золотым карманным карандашом что-то подсчитывал на листе бумаги.

Глава X. ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ НЬЮ-ЙОРКА

Космо Версаль вычислял, исходя из измеренного подъема воды, скорость конденсации туманности и обнаружил, что каждую минуту она добавляет двадцать девять триллионов двести девяносто миллиардов тонн к весу земли – вычисление, которое, казалось, доставляло ему огромное умственное удовольствие. Столица мира, ядром которого был остров Манхэттен, и все остальные города и поселки на земном шаре, расположенные вблизи обычного уровня моря, быстро погружались под нарастающим потоком.

Повсюду, по всей обширной поверхности планеты, поднялся вопль отчаяния от гибнущих миллионов, сбитых с ног водой, которая лилась с безжалостного неба. Даже на высокогорьях ситуация была немногим лучше, чем в долинах. Холмы, казалось, превратились в гребни водопадов, с которых со всех сторон низвергались потоки воды, сдирая почву со скал и заставляя камни и валуны с ревом падать в низины и ущелья. Фермерские дома, амбары, виллы, деревья, животные, люди – все это было сметено.

Лишь на широких возвышенных плато, где более высокие точки возвышались над общим уровнем, немногие из жителей могли найти своего рода убежище. Отыскав эти возвышенности и укрывшись, как могли, среди неподвижных скал, они преуспели, по крайней мере, в отсрочке своей участи. Несмотря на то, что атмосфера была наполнена падающей водой, они все же могли дышать, если не давали дождю бить прямо в лицо. Это произошло из-за одного обстоятельства и некоторых необычайных событий, о которых нам придется рассказать, показали, что судьба человеческого рода была не совсем такой, какую предсказал Космо Версаль.

Мы покинули сцену в Нью-Йорке, когда только что опустилась ночная тень, и превратили мрак водной атмосферы в непроницаемую тьму. События той ужасной ночи мы не будем пытаться описывать. Когда вернулись часы дневного света, и солнце должно было осветить обреченный город, только слабое, фосфоресцирующее свечение заполнило небо. Этого было достаточно, чтобы сделать объекты едва видимыми. Если бы окружающая туманность оставалась в облачном состоянии, она отрезала бы весь свет, но, сконденсировавшись в капли дождя, которые стекали вниз параллельными линиями, за исключением тех случаев, когда внезапные порывы ветра сметали их в беспорядочную массу, солнечный свет мог проникать сквозь прорехи, чему способствовала прозрачность воды, и поэтому создавалось слабое, но переменное освещение.

В этом неземном свете многие высокие здания мегаполиса, которые еще не подверглись разрушению из-за стремительных потоков на улицах, смутно возвышались к небу, проливая потоки воды с каждого карниза. Большинство зданий всего в шесть или восемь этажей уже были затоплены, за исключением тех, что стояли на возвышенностях в верхней части острова и около Спайтен-Дайвила.

На башнях и верхних этажах высоких зданий, все еще стоящих в центре города, собрались толпы несчастных, с ужасом взирающих на происходящее вокруг и заламывающих руки в беспомощном отчаянии. Когда свет стал ярче, они увидели под собой разъяренную воду, которая с каждым мгновением подбиралась все ближе к их убежищу, превращаясь в пену под страшным ливнем, а иногда, движимые таинственным импульсом, вздымались стремительные волны, которые угрожали снести все перед собой.

Каждые несколько минут одно из огромных сооружений раскачивалось, трескалось, рушилось и погружалось в бурлящий поток, крики потерянных душ поглощались грохотом падения. И когда это произошло в пределах видимости соседних, еще нетронутых башен, можно было видеть мужчин и женщин, некоторые с детьми на руках, безумно бросающихся с окон и карнизов в поисках быстрой смерти теперь, когда надежды больше не было!