Второй потоп

Самое замечательное событие из всех произошло во Франции. Естественно, можно было ожидать, что француз, который счел нужным принять какие-либо меры предосторожности против вымирания человеческой расы, когда речь зашла о наводнении, обратился к авиации, поскольку с самого начала воздушной навигации французские инженеры поддерживали неоспоримое превосходство в конструировании совершенных машин такого рода.

Их аэропланы обычно могли летать дольше и перевозить больше груза, чем любой другой нации. В трансокеанских воздушных гонках, которые время от времени проводились, французы представлялись смелее и были наиболее часто успешнее конкурентов.

Но французский ум виртуозно разбирается в деталях, и причины, по которым Космо Версаль осудил аэроплан и воздушный шар как средство спасения от потопа, были быстро разгаданы. Во-первых, было видно, что ни один воздушный корабль не может быть успешно подготовлен для полета неопределенной продолжительности, а во-вторых, вероятная сила ветров или сокрушительный вес опускающейся воды, в случае, если, как предсказал Космо, туманность должна конденсироваться на земле, будет либо приводить аэроплан или воздушный шар к быстрому разрушению, либо уносить его в волны, как пропитанную водой бабочку.

Соответственно, когда несколько французов начали всерьез рассматривать вопрос о том, как найти способ спастись от наводнения, всегда предполагая, ради аргументации, что наводнение будет, они собрались вместе под руководством офицера-инженера по имени Ив де Боушам, и обсудили этот вопрос во всех подробностях и его аспектах. Они не заставили себя долго ждать, придя к выводу, что лучшим и наиболее логичным решением, которое можно было бы сделать, было бы построить подводную лодку.

На самом деле, это был почти неизбежный вывод для них, потому что до отказа от подводных лодок в войне из-за их слишком большой разрушительной способности, обстоятельства, которое также привело к запрету использования фугасных бомб в воздушных флотах, французы лидировали в строительстве и управлении подводными судами, даже более решительно, чем в случае с аэронавтикой.

– Большая подводная лодка, – сказал де Боушам, – в конструкцию которой войдет определенное количество левия, будет обладать явными преимуществами перед ковчегом Версаля. Ее можно будет снабдить всем необходимым, она избежал бы неудобств от волн, ветров и проливных дождей, и она может легко подняться на поверхность, когда это было бы желательно для смены воздуха. У него были бы все амфибийные преимущества кита.

Остальные были однозначно согласны с мнением де Бошана, и было с энтузиазмом решено, что судно такого рода должно строиться немедленно.

– Если она будет нам не нужна для наводнения, – сказал де Боушам, – мы можем использовать ее как прогулочное судно, чтобы посетить чудеса глубин. Тогда мы воплотим в реальность чудесную мечту нашего старого соотечественника, принца мечтателей Жюля Верна.

– Давайте назовем это в его честь! – воскликнул один.

– Восхитительно! Очаровательно! – воскликнули все. – Вива, Жюль Верн!

В течение двух дней, но без ведома общественности, был заложен киль подводного аппарата "Жюль Верн". Но мы еще услышим об этом замечательном произведении.

В то время как в ученых кругах Европы происходили оживленные, а в некоторых случаях и ожесточенные дискуссии, и некоторые готовились к возможным непредвиденным обстоятельствам таким образом, который они считали наиболее эффективным, волны паники прокатились по остальной части Старого Света. В Африке и Азии все еще оставались сотни миллионов людей, на которых не распространялись преимущества научного прогресса, но которые, все еще более или менее находясь под властью невежества и суеверий, были в курсе новостей всей планеты.

Слух о том, что один мудрый человек в Америке обнаружил, что мир должен утонуть, не заставил себя долго ждать, достигнув самых отдаленных уголков африканских лесов и бескрайних степей большого континента, и, как бы его ни высмеивали или ни встречали со скептическими улыбками в цитаделях цивилизации, он встретил одобрение и веру в менее просвещенных умах.

Затем три знамения – первая сильная жара, натиск бури и молнии и Скорбная Ночь, великая тьма распространились по всему миру со своими последствиям, и каждое следующее знамение усиливало ужас, вызванный ее предшественником. Более того, в менее просвещенных частях света заверения астрономов и других людей вообще не дошли, а если и дошли, то не возымели никакого эффекта, потому что плохие новости не только распространяются, пока ходят хорошие, но и распространяются гораздо быстрее.