Второй прыжок с кульбитом и пистолетом

Бог вас сохранит.
Мама, не грусти, не грусти.
Родина моя, как ты без меня, на вершинах снег,
Где мои друзья, сберегла ль ты всех?
А где-то горы, горы, а за ними нивы, Армения моя,
Знаю, мама, мама, Армения, ты ждешь меня.
А где-то горы, горы, а за ними нивы, Армения моя,
Знаю, мама, Армения, ты ждешь меня.

Тамара пела по-армянски:

Майр им чтхрес ете чгам ес, гиркт индз чарнес,
Ачкт арцунков члцнес.
Аястан им тун, морацелесду,
Те хишумес у нориц индз ет канчум
Ко ланджерине Арарат, ашхары Арменьян,
Севан(ы) цов, джурн арат, еркиры Наирян,
Ко ланджерине Арарат, ашхары Арменьян
Сртис мечес анынтат Аястан.
Мама, не грусти, береги отца,

— Пронзительная песня, — дрогнувшим голосом заявила Наталья Николаевна. — Но здесь не хватает дудука.

— Дома есть, — прошептала Тамара.

— Значит, в следующий раз принесешь.

— А кто играть будет?

— А вот Наденька и сыграет, — она обернулась к Надежде Константиновне.

— Но я не умею! — возмутилась волоокая певица, хлопая чудными ресницами.

Наталья Николаевна осталась невозмутима:

— А в чем проблема, Надюша? Саксофон освоила, кларнетом владеешь, — она вставила руки в пухлые бока. — И дудук изучишь — там всего девять дырочек на простой палочке из абрикосового дерева.

— Замечательные песни, — Ким Назаретов говорил тихо, однако его услышали все музыканты. — К своему стыду, лишь сегодня узнал эту красоту. Скажите, Тамара, а вы не хотите попробовать себя в моем оркестре?

— А это где? — наивным вопросом Тамара немного сбила гонор с мэтра.

— Хм… — кашлянул он. — Гармониста и гитариста я тоже готов взять. Интересно, молодой человек, откуда так хорошо знаете язык?

— Вырос в Армении, — коротко ответил Антон.

— Песни оттуда привезли?

— Ну да, песни народные, — врать пришлось на голубом глазу, с невинным взглядом младенца.

К сожалению, автор «Армении» Анатолий Днепров умер. Не армянин написал песню, которую все армяне мира признали своей. Мы, русские, талантливый народ. Особенно евреи…

Пронзительную песню Анатолий Днепров написал и для меня. Я родился неподалеку от Еревана в воинской части, где служил отец. Там прошло мое детство, и там, в Армении, осталась часть моей души. Люблю Армению и ее добрый народ но давненько на родине не был. А ведь стыдно, могу умереть и не увидеть этих гор еще раз! Значит, помирать пока нельзя.

Глава тридцать вторая, в которой повествуется о буднях советской милиции

Владимир Агопян любезничал с хорошенькой кассиршей на пороге бухгалтерии, когда попался на глаза начальнику милиции.

— Агопян, ты же вроде в отпуске? — удивился хозяин, полковник Ягубянц.

— Так точно, товарищ полковник, второй день гуляю, — вытянулся капитан, хотя одет был по гражданке. — Вот, за отпускными забежал, и путевку сразу оформил.

— К морю собрался? — ласково улыбнулось начальство.

— Так точно. В Крыму думаю косточки погреть, — капитан держался бодро, вида не показывал, но настроение стремительно падало вниз.

— Билеты взял?

— Да вот прямо сейчас на вокзал и поеду, — Агопян незаметно поежился. От начальства явно веяло неприятностями, и они не замедлили случиться.

— Кто едет, того и погоняют, — нежными нотками начальство пророкотало приговор. — Слушай, в вашем отделе все в разгоне, а дело срочное. Поможешь, Володя? Не в службу, а в дружбу. Тут простая формальность, на пару часиков всего.

— Лучше бы он прямо приказал, — тоскливо подумал капитан, трогая небритую щеку. — Теперь точно не отвертеться…

Поручение полковника в самом деле выглядело простым. И еще от него тянуло гнильцой, уж нюх у Агопяна с годами на такое выработался.

Ему предстояло прогуляться до Конторы Госбанка, что расположилась на углу Энгельса и Соколова, где обнаружили фальшивую купюру. Дело обычное, процедура давно отработана — экспертиза Госбанка, сделав заключение, оповещает органы милиции о противоправном факте. На первом этапе делом занимается ОБХСС, старший брат лишь надзирает. Потом, в случае поимки фальшивомонетчиков, лавры победителя КГБ приписывает и себе. В противном случае все шишки сыплются на МВД. Короче говоря, работать придется на совесть, без дураков.

В огромном двухсветном операционном зале его встретил сухонький, но крепкий кадровик с острыми глазами сотрудника Первого отдела. Банковский Штирлиц проверил документы, и началась работа: опрос эксперта, составление протокола, черновик рапорта по форме.