Второй прыжок с кульбитом и пистолетом

— Никто тебе не запрещает рюмочку, Федя, — сказал я, убирая руки, и стакан с компотом пришелся кстати. — Главное, знать меру. Вот смотри, ты уговорил пару бутылок «Рижского». Так?

— Так.

— Вот и хватит на сегодня! Пора делом заняться.

— Хм… Какое еще дело? — оторопел он. — У меня выходной…

— Сейчас ты пойдешь в баню, — надавил я.

— В баню?!

— Именно. Пострижешься, побреешься, хорошенько попаришься. А потом позовешь свою Любу на свидание. Федино лицо вытянулось:

— Да там же теща на страже бдит, не спит! Шваброй погонит…

— А мы ее купим, взяткой задобрим. Дамские духи, Федя, страшная сила, — я сходит на веранду за пакетом. — Вот, смотри, «Шанель номер пять». Один пузырек теще сразу отдашь, другой прибереги, завтра вручишь. Это «Мажи Нуар», редкая вещь. А Любе обязательно цветы! Большой букет. Есть дома цветы?

— Так, это, дома на клумбах много чего растет…

— Ну так чего сидим, кого ждем? Вперед Федя, нас ждут великие дела!

— Погоди, а деньги? — пригорюнился он. — У меня столько нет.

Здесь надо заметить, что большой флакон польских духов «Пани Валевска» в магазине стоил тридцать пять рублей, а французские «фиджи» или «Клима» — двадцать пять. За маленький «Мажи нуар» в драку надо было отдать сорок пять рублей. У спекулянтов цены на дефицит увеличивались до уровня одной зарплаты, которая составляла около ста рублей в месяц.

— А это расчет за икру, Федя, — пришлось насильно вставлять ему в руки пузырьки. — И я еще должен тебе, понял? Твои поставки продолжаются, теперь за деньги. И опохмелять тебя больше не буду.

— Как это?! — взгляд Феди метнулся к недопитому стакану пива.

— Потому что ты серьезный человек, — тон психотерапевта предполагал основательность и уверенность. — Нет совершенной религии и веры, нет лучшей или худшей из них. Бог один, Федя, но начинается он с любви. Молись кому хочешь, но помни простые заповеди: жить по совести, уважать своих предков, любить.

— Я их люблю…

— Стой, Федя. Ничего не говори. Если тебе стыдно, просто вернись на брошенную позицию, — мы с Антоном надавили из последних сил, Федор даже дернулся. — Еще не все потеряно. Да, детям мороженое не забудь.

— Мороженое?!

— Или пирожное. Неважно. Ты уверен в себе, понял?

— Хм…

Вслед парню Антон добавил посыл:

— Завтра заходи, как рыбу распродашь. Если посчитаешь нужным, обсудим план дальнейшего наступления на крепость.

Пропустив ошарашенного Федора, в калитку степенно вошел старшина Максим Максимыч.

— Привет науке, — сняв фуражку, старшина пригладил пегие волосы. — Михалыч, разговор есть.

Этот экстрасенс с огненными папиросами, как и шустрые девчонки, вычислил меня на раз. Ну как они это делают?

— Ишь ты, щеночек какой толстый стал, — пробурчал милиционер. — Раскормили колобка, понимаешь…

Бросив мяч, Рекс решил атаковать его сапог. От злобного волкодава старшине пришлось со смехом отбиваться, а потом он огляделся.

— Где Вера? — по его тону я ощутил грядущие неприятности.

— К себе пошла, постирушку затеяла.

— Странно, а трубку не берет, — нахмурился старшина.

— И не возьмет. Мы же договорились: Веры дома нет. Или в институте, или в библиотеке. А то и гулять ушла, дело молодое. Говори, что случилось.

— Хозяин Нину Ивановну ищет. Велел вчера капитану Щеглову все бросить, чтобы быстренько найти.

— И что?

— А Щеглов не нашел! Телефон никто не берет, он вечером сюда приехал. Веру не застал, в деревню поехал. Там сказали — была, и убыла в Кисловодск. Так что капитан быстренько командировку оформил, и умотал на курорт, — Максим Максимыч хитро прищурился. — Думаю, долго еще будет искать.

— Ну, этот вариант полковник Уваров предрекал давно, — я налил старшине компота. Себя под шумок тоже не забыл. — Что еще, не томи.

— С утра Хозяин построение устроил. Давно такого не было — всех собрал. И машинисток с паспортистками в строй поставил. Объявление необычное: в городе появились фальшивые деньги. Качество подделки высокое, единственным признаком фальшивки является сильная изношенность сторублевой купюры. Обо всех подозрительных фактах велено сообщать в дежурную часть или прямо в ОБХСС, капитану Агопяну.

— Так-так, — я махом допил компот. — Потрепанная сторублеваякупюра, говоришь? Однако! Придется нам, старшина, к своему начальству на построение идти. От полковника Уварова такие новости скрывать не пристало.

В больничной палате мало что изменилось с недавнего посещения. Так же пахло медикаментами, сплит по-прежнему гнал прохладу, а Коля Уваров, сидя возле Нины Ивановны, что-то читал ей с планшета. Как обычно, Нина охала.

— Антон, ну ты даешь! — воскликнул Коля, сдвигая очки на лоб. — Опять старшину в милицейской форме сюда притащил. Что случилось?

— Здравия желаю, товарищ полковник! — Максим Максимыч, кажется, щелкнул каблуками. — Доброго утречка, Нина Ивановна!

— Докладывай, старшина, — напомнил я причину визита.

Розыск Нины Радиной Коля воспринял индифферентно, не вдохновился, а вот сообщение о фальшивых деньгах он переваривал долго. Потом полез в холодильник.