Второй шанс

А потом мой клон взял новый лист бумаги, сказал что-то своим, и те отошли в сторону. А он взял стило и написал еще один вопрос. Потом подумал секунду, скомкал бумагу и посмотрел на меня. И я понял, о чем он хотел спросить без всякой бумаги.

Что мне было ему ответить? Что у нас все хорошо и что мы поженимся меньше чем через месяц? Я не знал, что ему сказать, и позорно ждал, чтобы он сформулировал вопрос. Я отвечу честно. Что бы он ни спросил. Но вышло по-иному.

Что-то с шипением промчалось среди деревьев и взорвалось в нескольких шагах от нашего костра, на мгновение осветив лощину, а когда я снова обрел способность слышать, отовсюду звучали крики и топот ног. Мой клон вскочил, и я увидел, как он сделал какое-то хитрое движение рукой, и тут же на его руках и ногах проступили пятна магической защиты, которые начали стремительно разрастаться. В одно из таких пятен ударила стрела, отскочив с металлическим звуком.

Я попытался извлечь собственное оружие, но, пока мучился с инвентарем, из лесу прямо на меня вышел огромный черный орк с длинным кривым мечом в руке. Орк шагнул вперёд, занося меч, как вдруг в его панцирь ударила молния, заставив и без того выпиравшие грудные мышцы великана напрячься еще больше. Орк замер, заскрипев сжатыми в судороге клыками, но лишь на краткое мгновение, а потом его меч обрушился мне на голову.

Получен урон -14 hp

Вы мертвы

Глава 22 [СТИВЕН МЕРСЛИ]

Я сорвал чертов шлем и стал отстегиваться. Яна сидела рядом с капсулой на полу и глядела в экран телеметрии, который для этого подтянула пониже.

— Ты видел его, — утвердительно сказала она.

— Да, — сказал я.

— И?!

Я с раздражением отцеплял металлические защелки, во множестве крепившиеся к костюму из активного волокна.

— Он… очень похож. И он в памяти. Я не знаю, что именно он помнит. Не слишком-то охотно он отвечал на мои вопросы.

— Его можно понять.

— Наверное, — я стал снимать костюм, который приклеился к гелю и теперь отходил с чмокавшими звуками. — Надо ехать в «Фолькстек».

Но «Фолькстек» сам нашел меня на следующий день. Мне позвонили и попросили приехать к одному из заместителей управляющего — Антону Тихомирову. Я видел его пару раз на мероприятиях: тихий очкарик в плохо сидевших костюмах.

Я вылетел в Силиконовую долину следующим утром, и уже в час дня мы беседовали в его кабинете.

— Мистер Мерсли, мы знаем, что вы завели аккаунт в одной игре.

— «Мы знаем», мистер Тихомиров? Компания следит за собственными дольщиками?

Заместитель поморщился.

— Приходится. Поверьте, мы и сами от этого не в восторге. Если я правильно понимаю, то вы теперь… член нашего маленького закрытого клуба. И я хочу, чтобы у нас было полное взаимопонимание.

— Прекрасная мысль! Для начала мне бы хотелось знать, кто именно из сотрудников компании и в какой момент решил, что это удачная идея?

Мистер Тихомиров кашлянул.

— Положение, в которое мы попали, мистер Мерсли, требует того, чтобы все свои дальнейшие поступки мы обдумывали необыкновенно тщательно. Вы понимаете, что будет, если эта информация просочится в прессу?

— Понимаю, мистер Тихомиров. Но я не для того прилетел, чтобы вы учили меня осторожности. Я жду ваших объяснений.

— Очень хорошо, мистер Мерсли. Позвольте же дать вам эти объяснения. Патент, который лежит в основе компании, зарегистрирован на трёх человек — Энсона Амберли, Альфреда Берковича и некоего Н. Джей. Шелфи. С первым из них вы познакомились на вечеринке после IPO. Второй умер четыре года назад. Ему было 78 лет. Полное имя третьего — Николас Джеймс Шелфи. Если посмотрите в справочнике, то не найдете такого господина, потому что имя — ненастоящее. Однако третий автор у изобретения все-таки был. Его звали Абдулла Хаким Джархан-Али. Человек несколько эксцентричный... взять хотя бы эту его выходку с именем, из-за которой мы могли потерять все. Николас Джеймс Шелфи — это имя его кота, на которого он умудрился оформить гражданство Великобритании. Кот — соавтор ряда научных работ, а также почетный член ряда всяких комиссий и комитетов. Джархану-Али казалось, что это очень смешно. В то же время это был человек совершенно неординарных способностей, полиглот, математик и биоинформатик. В семнадцать лет он защитил докторскую диссертацию в Гарварде. Это было двенадцать лет назад. Там же он познакомился с Берковичем, а вскоре и с Амберли. А через три года был выдан патент на устройство, через которое вы прошли.

— Почему вы говорите «был»? Он что, умер?