Второй шанс для Кристины. Миру наплевать, выживешь ты или умрешь. Все зависит от тебя

Не помню точно, когда это случилось, но мама нашла работу: она устроилась уборщицей – кажется, на какой-то завод. Это было прямоугольное здание, в центре которого был небольшой дворик. Я помогала ей мыть туалеты. Мне казалось, я мастерски скребу, тру и таскаю ведра с водой – но, скорее всего, я просто путалась у нее под ногами. Мне было лет пять или шесть, и я любила бегать по фабрике. Мама говорила: главное, чтобы я не мешала другим людям работать, иначе ее выгонят и нам не на что будет есть. Когда я не бегала по заводу, здороваясь со всеми, и не помогала маме, я играла во дворе с землей.

Однажды ко мне подошел какой-то мужчина – седой и пожилой. Я узнала его: это он дал маме работу и разрешил ей брать меня с собой. Не знаю, был ли он хозяином этого завода или просто директором, но теперь он стоял передо мной и улыбался. Тепло поприветствовав меня, он спросил, чем я занимаюсь. Я указала на землю и ответила, что играю. Потом быстро прибавила, что когда закончу, то уберу за собой. Он рассмеялся, сказал, чтобы я не переживала, и стал задавать мне разные вопросы – как у меня дела, как дела у мамы, нравится ли мне здесь. Вопросов было много, но я вежливо отвечала – что дела у нас с мамой идут просто замечательно, и все хорошо, мы счастливы и очень благодарны ему за работу. Он спросил, понимаю ли я, как важна эта работа для моей мамы и для нас обеих.

Я ответила, что понимаю и что мы ему благодарны. Он все говорил и говорил, и мне вдруг стало неловко. Вдруг он сказал, что мама расстроится и рассердится, если я сделаю что-то не так и она не сможет больше здесь работать. Я смутилась и уже хотела было спросить его, можно ли мне идти, но решила, что это будет невежливо. Наконец мужчина спросил, хочу ли я леденец. Я ответила: «Да».

Когда я пришла к маме, она скребла щеткой пол в туалете. Увидев меня, она приветливо улыбнулась, но улыбка ее быстро угасла.

– Криштиана, что случилось? – спросила она.

– Так, мам, ничего. Тебе помочь?

Она пристально посмотрела на меня – как смотрела всегда, пытаясь угадать, о чем я думаю. Я отвернулась. Она подошла ко мне и спросила, не делал ли мне кто-нибудь чего-нибудь плохого. Я вспомнила, как тот мужчина сказал, что нам с мамой нужна была эта работа и деньги. Это я была во всем виновата. Но она не сдавалась, пока я наконец не призналась, что попробовала его «леденец».

Мама посмотрела мне в глаза: взгляд у нее был странный, а вид грустный и рассерженный. Я подумала, что, наверное, что-то не так сделала, и заплакала. Она обняла меня и взяла на руки, чего давно не делала – ведь я была уже большая. «Ты уже не маленькая», – часто повторяла она.

Мама вышла из туалета, оставив там весь свой инвентарь. Со мной на руках она ушла прочь с завода, и больше мы туда не возвращались. Пройдя немного, мы присели, и она попросила меня рассказать ей, как все было.

Я извинилась и сказала, что это я во всем виновата. Я не знала, что сделала не так, но больше так не буду. Мама объяснила, что я не виновата и не сделала ничего плохого. Виноват тот человек, и мы больше не вернемся на эту работу. Она сказала, что с мужчинами надо быть осторожнее, что они гораздо хитрее женщин. Покинув наши уютные и безопасные пещеры, мы оказались в совершенно другом мире, где действовали другие правила выживания. Я очень быстро поняла, что нужно к нему привыкнуть и как следует усвоить новые для меня законы уличной жизни. Один неверный шаг может оказаться последним. Из всего этого происшествия на заводе и из того, что тот человек сделал с маленькой Криштианой, я предпочитаю помнить только хорошее. Разумеется, в той ситуации ничего хорошего не было. Наши эгоистичные и низкие поступки могут легко и навсегда сломать жизнь другому человеку. Но вместо того, чтобы сохранить воспоминание о темной стороне случившегося, я запомнила, что сделала моя мама. Я понимаю, чего ей стоило просто взять меня на руки и уйти с завода, когда мы так отчаянно нуждались в деньгах! Она нашла время, чтобы объяснить мне, что в случившемся нет моей вины. То, что случилось, было ужасно, но я повзрослела и со мной осталась мамина любовь, а низменные намерения того человека – далеко в прошлом. Думаю, в этом-то вся разница. И в то же время я не могу отделаться от мысли обо всех девочках и женщинах, которые терпят унижения и которым никто не может указать верный путь. Разумеется, мне нелегко было это преодолеть, но любовь победила зло. А что если в сердце живет одно лишь зло?

Возвращение в другой мир

2015 г.

Я лечу в самолете где-то между Лондоном и Сан-Паулу. Меньше чем через десять часов я впервые за двадцать четыре года ступлю на землю своей родины. Меньше чем через десять часов в моей жизни случится новый поворот. Наверное, он уже произошел – три-четыре месяца назад, когда я решила расследовать собственное прошлое. Да и кто знает, когда начался этот путь… Может быть, он начался двадцать четыре года назад, когда меня удочерили и я попала в деревушку Виндельн в лесной чаще на севере Швеции.