Второй шанс: Истинная для Хранителя (СИ)

Как же ему помочь-то? Если попробую к нему подобраться, меня тоже затянет!

В моем родном мире я бы просто набрала 112, и всё. Приехали бы специально обученные люди и спасли бы. Ага, если успели бы… Потому что он скоро весь скроется!

Здесь только я одна. Никто не поможет. До деревни бежать слишком далеко.

Дура, — говорю я себе. — Ты и его не спасёшь, и сама за компанию утопнешь!

Но повернуться и уйти у меня не получается. Даже голос разума бессилен. Господи, что же мне делать?

Настил из веток! — осеняет меня.

— Держись, пожалуйста! — кричу я. Надо бы ему хоть палку какую под руки подсунуть.

Я хватаюсь за торчащий из снега сук. Не вытащить. Нахожу другой, он обламывается.

Боже, его же затягивает, он уже и на помощь звать не может. Мне страшно. Руки дрожат. Я не смотрю на его лицо.

Наконец, вытаскиваю подходящую палку. Как только её передать? Наклоняю молодое деревце, крепко хватаюсь за верхушку, становлюсь на кочку и тянусь палкой к утопающему. Только бы ноги в трясину не соскользнули!

Я изгибаюсь змеёй, и, наконец, у него получается дотянуться до спасительной палки. Вот он хватается за неё и второй рукой, и начинает подтягивать под себя. Жаль, деревце к нему не наклонить, не хватит высоты.

Я ломаю ветки, вытаскиваю из-под снега сучья и кидаю в болото. А потом понимаю, что я слишком маленькая и лёгкая, чтобы вытащить увязшего по шею мужчину. Что же делать-то? Подползаю к нему и привязываю к палке, за которую он держится, свой свёрнутый в жгут платок.

— Подожди, подожди, — шепчу я. Опять наклоняю деревце, одной рукой держусь за верхушку, другой тяну за платок.

— Помогай мне! — кричу я. — Мне тебя не вытащить!

Наконец, он начинает медленно, очень медленно выползать на проминающийся под ним настил.

Я уже вся мокрая, и вспотела, и сама провалилась немного. Но тяну изо всех сил. Высвободившись из трясины, мужчина лежит и не шевелится. Я начинаю его тормошить и кричать, что надо идти, иначе он замёрзнет, заболеет и умрёт. Если он полежит так и схватит воспаление лёгких — ему ведь конец. Антибиотиков тут нету.

Он не реагирует. Тогда я начинаю его пинать и обзывать дураком и самоубийцей. Кое-как с моей помощью он поднимается на ноги.

Не знаю, как мы добрались до дома. Я всё время думала, вот, ещё шаг, и всё. Упаду и больше не встану. Но мы дошли.

Я сбрасываю с себя верхнюю одежду и раздеваю спасённого. Прямо догола. Сейчас не до приличий. Укладываю его на лежанку в гостиной вплотную к тёплым кирпичам печи и накрываю поверх одеяла всем, что под рукой. А потом отправляюсь на кухню за тёплым питьём. Котелок с водой, стоящий на печке, ещё не успел остыть. Я добавляю туда травяного чая и мёда и иду отпаивать несчастного.

Дождавшись, когда гость хорошенько пропотеет, убираю лишние покрывала и меняю постельное бельё.

Он, наконец, обретает дар речи и принимается меня благодарить. Начинает темнеть, и я зажигаю фонарик из холодного пламени.

— Не бойся, это просто природа! — объясняю я, заметив испуганный взгляд. — Как солнце, дождь или ветер! Я не общаюсь ни с какими тёмными духами!

Не знаю, поверил он мне или нет. Потому что он ничего на это не отвечает и вскоре засыпает. Я сижу рядом, прислушиваясь к его дыханию. Удостоверившись, что всё в порядке, поднимаюсь к себе в спальню.

Наутро меня будит громкий стук в дверь. Оказывается, моего гостя всю ночь искали деревенские мужики. Вскоре они подгоняют к моему дому сани и увозят его в деревню.

Я пью чай на кухне и удивляюсь себе самой. Как я смогла это сделать? Похоже, этот мир меня всё-таки изменил.

Я беру горшочек мёда на обмен и иду в деревню. Сначала захожу проведать спасённого мной из болота. Он лежит на печи и благодарит меня хриплым голосом. Всё-таки купание не прошло бесследно. А вот его жена зыркает на меня явно недобрым взглядом.

Вскоре выясняется и причина. Хозяйка, у которой я беру сыр и творог, рассказывает, что супруга того крестьянина разносит по всей деревне, будто бы я сманиваю чужих мужей. И всё из-за того, что её благоверный провёл целую ночь в моём доме.

Я смотрю на неё полным недоумения взглядом.

— Да ей не верит никто особо! Склочная очень баба. Сама же недавно жаловалась, что муж в постели не ах. Куда уж ему после болота-то? — с усмешкой добавляет она.

Но отношение ко мне после этого случая явно теплеет. А в мой следующий визит в деревню ко мне подходит сам староста.

— Не водишься, значит, с Тёмными-то? — спрашивает он.

— Да что ты! Зачем же я буду душу губить? — отвечаю я.

— А огонь свой как делаешь?

— Оно само как-то получается. Я думаю просто. Представляю в голове, а оно раз, и выходит. Сила такая в мире присутствует.

Он задумывается, аж голову рукой чешет.

— Если я людям начну вредить, то и силой этой пользоваться не смогу, — добавляю я.

— А ну, покажь, а то мало ли чего люди болтают!

Я зажигаю весёлый жёлтый огонёк, похожий на крошечное солнышко.

Староста отступает на шаг, и смотрит, с сомнением качая головой.

Глава 15

Я с нетерпением жду весны. Уже вовсю звенит капель, а по утрам я просыпаюсь от весёлых птичьих трелей. Скоро, совсем скоро!