Второй шанс. Книга третья (СИ)

Когда появлялся Каенар, все начинали говорить тише, но наследник империи повсюду встречал одобрение, как во взглядах студентов, так и в откровенном почтении, оказываемом преподавателями.

И лишь при появлении одного человека вокруг воцарялась мрачная враждебная тишина — принц Эльтериан потерял за одну ночь не только мать, но и всех своих сторонников.

Прекрасный принц в серебристо-голубом мундире, с волосами отливающими платиной, несгибаемый и отстраненный, вел себя так, словно не замечал. Ни взглядов, ни шепотков, ни осуждения.

О погибавших в утробах матерей младенцах императора — узнали все. О тайном детском кладбище за высокими стенами дворца — тоже. И о роли императрицы Ссиль в случившемся…

И это уже было не то проклятие, о котором ходили слухи и сплетни, это было конкретным преступлением, имевшем доказательства, мотив и злой умысел. Накануне я не поняла всей чудовищности произошедшего, но утром, ознакомившись со списком трав, способных прервать беременность, поняла все. Императрица Ссиль не просто подкладывала простыни, способные навредить плоду, она решала, у какой императрицы произойдет только выкидыш, а какая, теряя ребенка, расстанется и с жизнью. И никакого проклятия, никакой магии, никаких чар — исключительно холодный расчет. За все прошедшие годы император терял всех, к кому начинал испытывать хоть малейшее чувство привязанности. Всех. И, в конце концов, Алдаэрон Маргалад поверил в то, что чем больше женщину он любит, тем страшнее будет ее финал… Огромная трагедия великого человека…

— Мадемуазель Асьен, вы меня слушаете? — несколько раздраженно произнес ректор.

Поспешно кивнула , и вновь обратила все свое самое пристальное внимание на магистра Нуэнту.

— Я исключительно рассчитываю на вас, — продолжил глава ВАДа. — К сожалению, в этом году я не смогу присутствовать на Весенних Учениях лично.

Вот теперь я действительно вся обратилась во внимание. И меня конкретно интересовал вопрос «Почему?».

Словно догадавшись, что я хочу спросить, ректор Нуэнта понизил голос , и сказал:

— Мы с вами оба понимаем, почему взрыв произошел именно там, где произошел.

И магистр бросил выразительный взгляд на несгибаемого принца Эльтериана.

— К сожалению, у меня есть семья, и я не могу позволить себе рисковать собственной жизнью, — продолжил ректор Нуэнта.

— Я понимаю, — действительно понимала.

— Сказать, что я испытываю ненависть к его высочеству — это ничего не сказать, — продолжил магистр. — Но если я прав, а я прав, вступать в открытое противостояние глупо.

Отойдя от окна восстановленного кабинета ректора, я постояла возле стола руководителя ВАДа, размышляя о том, стоит ли мне говорить об этом, или же безопаснее будет промолчать. Но безопаснее ли?

— Энергетические жилы, — я все решилась сказать.

Вскинув бровь, ректор произнес:

— Занятно, что тебе известно и об этой тайне моей академии.

Занятно, да.

— Это известно магистру Оррену, — выдержав испытующий взгляд магистра Нуэнты, произнесла я, — а если так, значит и его высочество обо всем осведомлен. Мне кажется, будет весьма печально, если принц сможет без каких-либо затруднений впитать в себя силы всех манипуляторов академии.

— М-да, — медленно произнес магистр по Чернокнижью. — Все больше убеждаюсь, что вы невероятная девушка.

И поднявшись, ректор стремительно покинул свой кабинет.

* * *

За оставшиеся дни я почти не видела принца Эльтериана. Он редко появлялся в академии, поэтому леди Сарская вела конспекты за них обоих , и сидела одна, в полной изоляции от других студентов. Она больше не кидалась в любой бой на любом из практикумов, но все чаще ее видели в компании магистра Ксавьена. А на меня магистр больше даже не смотрел.

Но существовало и то, что волновало меня больше, чем молчание Эльтериана и поведение магистра — меня ни разу не вызвали во дворец. Каенар бывал там ежедневно, порой по несколько раз в сутки, но не я. Определить время, когда кронпринц исчезал из академии, было не сложно — возле меня мгновенно появлялся сэр Матиуш и еще один человек в черном, с крайне непримечательным лицом. Непримечательным до такой степени, что порой отвернувшись, я не могла вспомнить, как он выглядит.

— Тайная императорская стража, — сказал однажды сэр Матиуш, отреагировав на мой вопросительный взгляд. — Вообще странно, что вы его видите.

В тот же вечер , странность нашла свое подтверждение — я принесла чай нам троим. Отдав блюдце с чашкой и сладкой булочкой телохранителю Каенара, вторую вежливо протянула стражу. Мы не были представлены, я не знала, имею ли я в целом право говорить с ним, но проявить вежливость и заботу посчитала правильным. Мужчина странно посмотрел на меня, после на чай и закуску к нему, а затем тихо спросил:

— Вы меня видите?

Молча кивнула.

— Давно?

Повторно кивнула.

— Благодарю, — смирился с данностью страж , и взял блюдце с чаем.

Когда вернулся Каенар , и застал нас за мирным чаепитием — я с книгой, сэр Матиуш с газетой, тайный страж с чаем и булочкой, все внимание почему-то досталось мне.

— Асьен, ты его видишь? — весьма невежливо по отношению к стражу спросил кронпринц.