Второй шанс (ЛП)

По лицам гостей я мог видеть, что он проделывал безупречную работу по агитации в Национальный фронт[62]. Ему нравилось выставлять напоказ свою плутоватую, мелочную преступную сторону. На самом деле, некоторых моих друзей в тайне беспокоило мое нахождение рядом с таким субъектом. «Вещи, выпадающие из грузовиков, - это моя особенная страсть. Нужно украсть грузовик, разделить вещи внутри компании и быстренько все продать. Извините, мы не принимаем чеки!»

Я подозревал, что он все еще занимался подобными вещами. Мне предлагались духи от неизвестных парфюмеров, телефоны, ноутбуки, стереосистемы, телевизоры - список можно продолжать бесконечно.

– Абдель, ты же знаешь, я не могу принять такие вещи.

– Нет, смотри, они очень качественные, говорю тебе!

На мой день рождения он преподнес мне огромный музыкальный автомат, вмещавший две сотни компакт-дисков, аккуратно завернутый в упаковочную бумагу. Я мог четверо суток подряд без остановки слушать любимую классическую музыку. Он с озорным видом отдал мне чек, уточнив: «На случай, если у тебя будут проблемы с гарантией».

– Абдель, – спросил я однажды у него, – тебе не надоело постоянно быть по ту сторону закона? Ты околачиваешься с сутенерами, скупщиками краденого, наркоторговцами...

– Осторожно! – перебил он. – Я не связываюсь с проститутками и наркотиками. Это против моей религии.

Он не пил и не курил, но был весьма широких взглядов в других отношениях.

Он признался Матье Вадпьеду, художественному руководителю «Неприкасаемых», который также снял про нас и актеров из этого фильма документальную картину, что ему грозило восемнадцать месяцев за кражу. Немного больше, чем «ювелирный магазинчик»!

Однажды во время одного из моих сеансов в кровати я диктовал письмо своей ассистентке Лоренс, когда вошли двое полицейских.

– Мы хотели бы задать вам несколько вопросов о человеке, которого прошлой ночью засняла дорожная камера. Согласно нашим данным, машина зарегистрирована на ваше имя.

– Разумеется.

Один из них протянул мне фото Абделя в одной из моих прекрасных машин.

– О да, я узнаю машину. Лоренс, будь добра, посмотри во двор, синий Ягуар там?

Лоренс, которая сразу поняла игру, ответила:

– Нет, сэр, вашей машины там нет.

– Как, не может быть! Ее украли?

– Не знаю, что сказать.

– Вы знаете этого человека?

– Нет. Вы знаете, как его зовут? А ты, Лоренс?

Лоренс склонилась над фотографией с невинным выражением:

– Нет, месье, я, правда, не знаю.

Полицейские не поддались на обман. Но оказавшись лицом к лицу с парализованным человеком, очевидно страдающим от боли и ловящим воздух, и безукоризненно одетой секретаршей в мини-юбке, они сочли за лучшее быть краткими:

– Хорошо, если вам станет что-либо известно о машине или об этом человеке, не стесняйтесь позвонить нам.

– Разумеется, господа. Благодарю вас за визит.

Абдель рыдал от смеха, когда я рассказал ему.

– Меня засняли у реки, скорость была больше ста пятидесяти.

– Браво, Абдель. А что с машиной?

– Вот все, что от нее осталось, – сказал он, протягивая мне ключи, – Она врезалась в стену.

Он гримасничал от боли, у него был перелом костей таза, и нужны были два протеза для тазобедренного сустава, но все-таки он стоял.

Абдель рассказал историю с машиной в январе 2002 года на ток-шоу Мирей Дюма «Жизнь личная, жизнь публичная». Изумленная, она воскликнула: «Скажите же, что это неправда!» Сгорая от стыда, я подтвердил, что так все и было. Абдель же вырыл для нас еще большую яму, заявив: «Эта машина была не единственной».

Такое хвастовство было неуместно на фоне трудностей, с которыми ежедневно сталкивалось большинство людей с ограниченными возможностями. Абдель и такие тонкости!

Можно было написать отдельную книгу об одном только Абделе и автомобилях. Он постоянно превышал скорость, ездил по встречной на улицах с односторонним движением, не соблюдал дистанцию, игнорировал сигнал светофора, закрывал глаза и так далее в том же духе. Он называл себя «Айртон Абдель»[63].

Однажды мы ехали в Дангю проверить, как идут работы по восстановлению крыла замка, построенного в восемнадцатом веке. Абдель назначил себя руководителем объекта. Роллс-Ройс несся по шоссе со скоростью двести километров в час.

– Из него можно выжать больше, педаль еще не уперлась в пол.

– Абдель, не приближайся так сильно к едущим впереди машинам и не закрывай, пожалуйста, глаза.

– Вот блин, там копы в засаде! Разыгрываем, как обычно, экстренную ситуацию? – спросил он, уже откидывая назад мое кресло с электронным управлением.

Полицейский подал Абделю знак остановить машину. Я закрыл глаза и вошел в образ.

– Вы передвигались со скоростью свыше двухсот километров в час.

– Экстренный случай. У него гипертонический криз.

Я простонал со своего места. Абдель поднял мою руку, затем, чтобы привлечь внимание к моему параличу, позволил ей шлепнуться обратно на сиденье.

– Если мы сейчас же не разблокируем трубку, – сказал он, размахивая моим удостоверением инвалида, – его голова разорвется!