Второй шанс Роберта Уоррена

Мальчик обеими руками обхватил Уоррена за талию, и тот наконец почувствовал облегчение. Он очень беспокоился о Джиме, причём не только о его здоровье и преждевременном старении, которое, казалось, вдруг рвануло в галоп. Мальчик молчал с тех пор, как они обнаружили развалины дома, и Уоррен никак не мог понять, о чём он думает. Разумеется, Джим чувствовал себя не в своей тарелке. Этот мир выглядел не таким, каким мальчик его помнил, а его семья и вовсе бесследно исчезла. Но Уоррен хотел, чтобы Джим обрёл надежду. Он готов был поделиться с ним своей, как делятся теплом тела или, например, хорошим настроением, чтобы Джим тоже надеялся, не сдавался, – поскольку чувствовал, что, если сдастся Джим, он, Уоррен, тоже сдастся. Они должны быть вместе, поддерживать друг друга – так он считал.

– Поезжайте на Линдисфарн, – объяснил ОʼШи, – а после сворачивайте к побережью. Дорога там одна, не ошибётесь.

Уоррен нащупал ногой стартер, резко ударил каблуком, и мотоцикл, коротко взревев, затарахтел. Джим вскрикнул, закрыв уши, но ОʼШи велел ему держаться крепче.

– И не забывайте, движение левостороннее! – крикнул он вслед исчезающему вдали мотоциклу. – Это же Ирландия!

Кусты фуксии, боярышника и рододендрона напирали на дорогу с обеих сторон, словно пытались сдержать её продвижение и вернуть себе то, что принадлежало им испокон веков.

Опасаясь колючих веток, то и дело выскакивающих из-за поворота прямо ему в лицо, Уоррен вёл мотоцикл мистера ОʼШи как можно ближе к середине дороги. Время от времени он снимал одну руку с руля и гладил вцепившегося в его талию Джима.

– Maith, Джим, – бормотал он, прекрасно понимая, что за шумом двигателя мальчик его не услышит. – Maith.

На то, чтобы добраться до цели, у них ушло не более четверти часа. Миновав почти безлюдный в этот послеобеденный час посёлок Линдисфарн, они свернули на единственную ведущую к побережью дорогу – по сути, просто утрамбованную колею.

Когда она кончилась, Уоррен остановил мотоцикл и заглушил двигатель. Впрочем, грохот мотоцикла здесь с успехом заменяли грозные завывания ветра, то прижимавшего к земле чахлую и редкую вересковую поросль, то поднимавшего тучи пыли. Этот резкий, яростный ветер, не встречавший на своём пути ни преград, ни заслонов, в отличие от своих собратьев, дул не в сторону океана, а от него, неся с собой запахи бесконечных глубин и отдалённых воспоминаний.

Соскочив с седла, мальчик немедленно рухнул навзничь. Костылей у него не было: Уоррен побоялся, что на мотоцикле они станут помехой.

– Джим! – окликнул его Уоррен, в свою очередь спешиваясь и ставя мотоцикл на подножку.

Но Джим уже успел подняться и теперь в безудержной эйфории оглядывался по сторонам. Он узнал это место – бывал здесь несколько раз с Дэниэлом и Джоанной. На севере виднелись крохотный Шанваллибег и, чуть западнее, похожий на бросившее якорь судёнышко остров Крамп, а дальше – скрытый туманом Иништурк и бесчисленное множество других, безымянных скал и мысов. А внизу, у подножия утёса, – мыс Блейк-Пойнт, крайняя точка побережья. И он без колебаний ринулся туда.

– Джим! – крикнул вслед Уоррен. – Подожди, Джим!

Джим бежал изо всех сил, как только позволяли ноги. Его шатало, колени набухли чугунными ядрами – вот-вот оторвутся, руки раскинуты в стороны, словно он пытался взлететь или хотя бы удержать своё неуклюжее, ослабевшее тело. И всё же он, вне всякого сомнения, бежал. Он сделал это, он справился и теперь несся вниз, к скалистому мысу, потому что раз уж Бобуоррен привёз его сюда, то, должно быть, наконец нашёл, где его семья. Может, они покинули дом, потому что нашли другой, получше. Или, может, всю их деревню просто куда-нибудь перенесли и родители, братья, сестры уже ждали его, чтобы показать, как обустроились на новом месте. Может, это и есть конец его путешествия. Может. Может.

И вдруг он замер, хотя улыбка, как приклеенная, ещё пару секунд держалась на лице, словно символ потерянной надежды или несдержанного обещания.

Конец мыса выглядел иначе, не таким, каким Джим его помнил. Там было что-то новое: монолитная глыба грубо обтёсанного серого мрамора вроде тех, что встречаются на полях или пастбищах, – таинственные, наполненные неведомой силой объекты, воздвигнутые безвестными руками в незапамятные времена.

На этом камне, равнодушно сносившем удары ветра, была вырезана надпись.

Но Джим напрасно пытался истолковать эти загадочные знаки.

Наконец позади него возникла, тяжело дыша, фигура Уоррена.

– Что за… – начал было он.

Потом прочёл:

В память о сынах Гаэла, погибших в результате кораблекрушения «Данброди».

Божие благословение да пребудет с ними.

Май 1846

Боже, храни Ирландию

Под надписью были выгравированы имена.

Уоррен продирался сквозь них, и чем быстрее бежал его взгляд, тем сильнее имена наползали одно на другое, цеплялись друг за друга, грохотали, словно чудовищный оползень, унося с собой в бездонную пропасть ужаса и его собственное сердце.