Второй шанс в Эдене

Эйсон вынул красный плоский кожаный футляр из ювелирного магазина.

Алтея осторожно подняла крышку. Внутри на черном бархате лежали два платиновых медальона.

– Это для волос, – пояснил он. – Ты срежешь прядь своих волос для меня, а я сделаю то же самое для тебя. Если хочешь.

Она энергично кивнула:

– Хочу.

– Отлично.

Под конец он достал квадратную коробку и с двусмысленной усмешкой, адресованной Тиарелле, приподнял крышку, позволяя Алтее заглянуть внутрь. При виде тончайшего пеньюара из белого шелка ее глаза радостно вспыхнули. Она крепко обняла Эйсона и шаловливо провела язычком по мочке уха. Их ослабевшая за последнюю неделю близость была восстановлена.

Потом они сидели спиной к спине на крыше каюты и пили шампанское, а «Орфей» рассекал океанские воды. Эйсон следил, как тают очертания суши, и чувствовал, что тревожное напряжение быстро испаряется.

Ждать недолго: самое большее через месяц от сторонников жесткой линии партии независимости Квиссико ничего не останется. Воган Тенвис был прав, говоря, что основной функцией разведки королевства является сбор информации; но в случае угрозы Кулу она действует с убийственной эффективностью. Теперь уже никто не станет его преследовать.

Само дело, конечно, останется, и его возглавит тот, кто уцелеет. Сторонники умеренности и компромиссов, те, в ком нет огня. И лет через тридцать Квиссико станет независимым государством, как и обещано в программной хартии.

Один период его жизни бесповоротно закончен. Теперь Эйсон волен начать что-то новое. Тиарелла всего лишь досадная помеха, которую можно с легкостью игнорировать. Она так расстроена, что ищет поддержки в небесах. Алтея принадлежит ему, а через нее и весь Шармейн. Это свершившийся факт. А если Тиарелла продолжит возражать… Что ж, в этой семье произойдет еще один несчастный случай на воде.

Все к лучшему. С Шармейном он может творить чудеса; умный упорный малый с хорошими деньгами – как раз то, что нужно. Через несколько лет этот запущенный остров будет процветать.

– Еще шампанского? – спросила Алтея.

Эйсон усмехнулся и поцеловал ее.

– Не откажусь.

Тиарелла сидела за столом в своем кабинете и раскладывала карты таро. Она выстраивала из них крест, укладывая каждую карту на темную деревянную поверхность со звонким щелчком.

– Я намерен остаться здесь навсегда, – заявил Эйсон.

Из колоды открылась еще одна карта.

– Тебе это быстро надоест. Да, сейчас ты увлечен всеми местными улучшениями. Новизна тебя привлекает. Но сорок лет упорного труда… Я думаю, ты не создан для этого, верно?

– Я не предполагал все делать самостоятельно. Могу вложить деньги. Я обналичил свой билет на космический перелет и ликвидировал некоторые инвестиции. Денег достаточно.

– Приданое. Как оригинально. – Тиарелла методично выложила по пять карт в горизонтальные линии креста. – Мужчине, которого выберет Алтея, не придется платить выкуп. Я приму его с распростертыми объятиями. И он получит Шармейн, потому что остров принадлежит ей. Все просто, Эйсон. Ты спросил, хочет ли она разделить Шармейн с тобой?

– Мы почти помолвлены. Она моя, и тебе это прекрасно известно.

– Как раз напротив. Она не твоя. И никогда твоей не будет. Судьба приготовила ей другого.

Лукавое самодовольство женщины его взбесило. Эйсон перегнулся через стол и схватил ее за руку в тот момент, когда на стол легла последняя карта.

Тиарелла не дрогнула.

– Может, ты ревнуешь? – резко бросил он.

– К тому, что ты спишь с ней? Господи, нет! Ты никогда не заменишь Ванстоуна. Я думала, ты это уже понял.

Он удержался от колкости.

– Не мог бы ты отпустить мою руку? – насмешливо спросила Тиарелла.

Эйсон разжал пальцы и снова опустился на стул.

– Деньги все изменят, – заявил он, отказываясь отступить. – Мы могли бы купить еще тракторов, расчистить больше площади, восстановить кофейные кусты, нанять рабочих для подрезки деревьев. А потом и дом отремонтировать.

– Это слишком просто, Эйсон, самый легкий путь. Ты хочешь стать управляющим, большим плантатором, живущим в своем поместье, пока другие собирают для тебя урожай. Это не годится, по крайней мере здесь. Жизнь идет циклами, и нельзя спорить с природой. Мы снова возвращаемся к тому моменту, когда Шармейн перейдет к Алтее, как когда-то перешел в мои руки. Я не слишком преуспела, но Алтея и ее муж все исправят. Они медленно восстановят Шармейн. Каждый день они станут что-то исправлять и радоваться этому. Вся их жизнь будет наполнена истинным удовлетворением, а не дешевой признательностью за твои покупки.

– Тогда я откажусь от этих денег. Она получит меня таким, каким я был в день нашей встречи, нищим бродягой.

Бесстрастная маска Тиареллы впервые за все это время дрогнула. В ее зеленых с крапинками глазах мелькнула усталая сочувственная улыбка.

– Я не предполагала, что ты полюбишь ее. Правда, не предполагала.

– Я…

Он сжал кулаки. Признание означало бы полное поражение в этой войне.

– Деньги никак не повлияют на ответ Алтеи или мое отношение, – тихо сказала она. – Поверь, я желаю тебе добра. Уезжай, Эйсон. Если действительно ее любишь, уезжай сейчас же. Иначе она причинит тебе боль.