Второй шанс возврату не подлежит

Смирение отдавало горечью и грустью. Магия. Я в нее не верила. Не верила, но где-то в глубине души все же надеялась на чудо.

Сквозь закрытые веки, увидела яркую вспышку света. Потянулись секунды и, не почувствовав жара пламени, я распахнула глаза. Огонь переливался всполохами оранжевого, желтого и фиолетового над прозрачным куполом, что защищал нас с Тайлером. Магия. Она пропитывала все вокруг, проникая под одежду, в легкие… Дыра в куртке Тайлера светилась теплым золотистым оттенком (такой не раз я видела у Альбертины). Рана в груди хотела исцелиться, но кусок металла мешал тканям срастись. Дрожащей рукой, я нащупала кончик стрелы. Если выдерну и ничего не произойдет, Тайлер истечет кровью. Оставлю так… Мы сгорим. Купол мог исчезнуть в любую секунду. Выбор. Святое Провидение, я ненавижу выбирать! Резким движением вытащив стрелу, я отбросила ее в сторону и приложила ладонь. Голова начинала кружиться от перенапряжения. Контроль, его не было и в помине. Сила, что так долго спала внутри, вырвалась наружу и стремительно покидала источник.

— Тайлер, — позвала я, и его глаза открылись.

Он растерянно всматривался в мое лицо, и, вне себя от счастья, я совершила безумный поступок — припала к его губам. Наш первый поцелуй получился соленым от слез и с привкусом тины, но мягким и трепетным.

Мир вокруг сходил с ума, а все, о чем я могла думать — это об ощущениях на губах. Когда я отстранилась, Тайлер выглядел ошарашенным. Потрогав место, где была стрела, он обвел взглядом купол, поднялся и помог мне встать.

— Мы в окружении саламандр.

— Это я уже понял… Сансара, по команде сними купол. Я отвлеку ударным импульсом ящериц на себя, а ты уходи, — затараторил Тайлер.

— Постой-постой, я не знаю как его снять. Оно само…

— Как это само?

— Говорю же, не знаю, — всплеснула руками я и чуть не потеряла равновесие.

Тайлер притянул меня к себе, помогая устоять на ногах.

— Боюсь, уходить придется тебе, а я, так и быть, отвлеку их своим суповым набором.

— Что? — не понял Тайлер.

— Юмор… Впрочем, ты не поймешь, — блаженно улыбнулась я от переливающихся красок.

Окружающий мир поплыл вместе с моей способностью ясно мыслить. Но вдруг напор огня ослаб, а затем и вовсе прекратился. Сквозь купол я увидела, как несколько горгулий, схватив за хвосты саламандр, улетают прочь. Те продолжали извиваться и пыхать огнем, но летающим существам было все равно.

— Кажется у меня галлюцинации, — сообщила я, падая в обморок.

***

Ледяные руки коснулись моего лба. Вздрогнув, я заставила себя открыть глаза. Надо мной склонилась леди Вурдлак. Руки интуитивно потянулись к шее, чтобы убедиться в отсутствии лишних дырок.

— Рада, что вы проснулись мисс Мэй.

— Где Тайлер? С ним все в порядке? — спросила я, озираясь по сторонам.

Кто-то положил меня на диван в гостиной поместья Вурдлак.

— Вашими стараниями, да. Но на будущее, не стоит сливать весь запас магических сил за пятнадцать минут. Организм может не выдержать.

Я хотела встать, но слабость во всем теле позволила только оторвать голову от жестких декоративных подушек.

— А саламандры?

Мой голос прозвучал тихо, но в нем отчетливо слышалась детская надежда на чудо. Леди Вурдлак улыбнулась, обнажая острые клыки.

— Все хорошо, дорогая, — заверила она, сжав мою руку своей ледяной ладонью, — это жизнь. Смерть двух особей не будет напрасной. Их тела отправятся в лабораторию НИСКа и алхимики используют все, вплоть до когтей и чешуи. Икра из кладки нашла новых родителей, сородичи позаботятся о них. А браконьеры… — она замерла, кровожадно облизнувшись, — к сожалению, отправятся в Ковенгард на суд.

— Вы их задержали? — удивилась я.

— Кхыска с другими горгульями быстро нашла преступников по следам.

Я с облегчением вздохнула и уставилась в потолок с облезающей побелкой.

— Сансара, вы очень похожи на своего отца, — вдруг произнесла леди Вурдлак.

— Это вряд ли, — с горечью заметила я.

— Смерть Катарины его подкосила, он озлобился и зачерствел. Такое случается с людьми, когда в дом приходит страшное горе. Но Алан продолжал, несмотря ни на что, поддерживать питомники и заповедники с редкими видами рептилий по всему Ковенгарду. Если бы не его помощь, возможно, огнедышащих саламандр уже давно бы истребили. Многие не разделяют моего мнения, но Алан и вправду был хорошим человеком.

— Помогал на безвозмездной основе? — уточнила я, не веря до конца в его благородные помыслы.

— Я, и еще несколько питомников поставляли Алану пламенные железы умерших рептилий, но его помощь была неоценима.

— Интересно, зачем они отцу, — удивилась я.

— Его последняя работа — негасимое пламя. Он давно мечтал создать горючую смесь, которую после поджигания нельзя затушить ни водой, ни магией. При ее испытаниях Алан и погиб. Это были тайные сведения, но смысла хранить секреты больше нет. К сожалению, работу он не закончил.