Второй Великий Катаклизм

Заметно насколько она взволнована, хотя и сохраняет внешнее спокойствие. И как мне кажется, ее обуревает желание прямо сейчас схватить Киру за шкирку и утащить ее обратно в родные пенаты. И уже там, в спокойствии, за запертыми надежными дверьми, собраться с мыслями и решить, что делать дальше. Такой вывод я сделал по простой причине — очень уж часто домработница семьи Крапивиных поглядывала то на Киру, то на дверь.

Этот номер у нее не пройдет.

Кира останется здесь. И точка.

И Лена поняла это. Стукнула о стол опустевшая рюмка. Домоправительница покинула кухню и усевшись на подлокотник кресла с Кирой, обняла ее за плечи, притянула к себе, тяжело вдохнула. Кира прижалась ко второй матери и счастливо затихла. Идиллия. И вроде никто пока не собирается никого никуда уводить. Хорошо. Закреплю позиции. Я открыл холодильник и принялся созерцать запас продуктов. Тут есть из чего приготовить обед для гостя. И обед по любому будет с мясом — акул салатом не успокоить. Может ростбиф запечь в духовке? С картошечкой… с зеленым горошком… и с кровью… Решено. Рецепт выбран. Вытащив все необходимое, оттаранил дамам тарелку с булочками, добавил баночку варенья и, чуть подумав, набулькал Лене еще рюмочку коньяка. Сугубо для чувств успокоения…

Пару часиков я здесь. Сейчас подожду пока нервы домоправительницы Крапивиных чуть отмякнут и начну мягкую обработку. Задача у меня непростая — попытаться доказать, что и человек я серьезный и намерения у меня самые серьезные и планов созидательных громадье. Главное не ляпнуть какую–нибудь восторженную глупость. И лицо надо сохранять каменное… но уверенное…

М-да… задача предстоит непростая. Но справлюсь и с этой сложностью. В последнее время я уже привык к этому — к преодолению сложностей…

— Рос… Рос… — тихий заунывный шепот донесся от гостевой комнаты.

Выглядывающий из двери чудик иноземный старался казаться незаметным, но получалось из рук вон плохо. Конспиратор из него никакой. Хорошо хоть дамы пока заняты своими взволнованными чувствами и плевать хотели на бледного индивидуума в странной бейсболке. Чудик махал чем–то светящимся… кажись телефон сотовый…

Соорудив три бутерброда с ветчиной, добавил на тарелку маринованных огурцов и помидоров — чтобы потом не жаловался на ужасные условия в родное посольство. Вон мы ему даже клетчатку просоленную даем от пуза. Налил соку. И вручил все Орбиту. Взамен получил не самой новой модели телефон с треснутым экраном. Такие продают за копейки во многих магазинах. Гость забрался на края кокона и, свесив ноги, зашевелил ножными перстами, шустро поглощая хлеб с ветчиной и похрустывая огурчиками. Видимо плюшки его не слишком впечатлили — трудно кушать, когда тебя сверлит немигающий холодный взгляд акулы…

— Алло?

— Рос? Это ЧБ.

— Привет — отозвался я — Как там у вас погода?

— Не знаю. Из окна давно не выглядывала. На Зар’грааде дождь — над нашим базовым лагерем.

— Ясно. Чем могу?

— Спасибо. За братишку. Спасибо что приютил.

— Да не за что.

— Я тебе должна.

— За это — нет — отрезал я — Он мой друг. Всегда рад ему. И тебя это вообще не касается.

— Что значит не касается?

— В смысле — наших с тобой деловых отношений — поправился я.

— Спасибо.

— Речь ты толкнула знатную. Про угрозу зарграадскую…

— Наспех слепили слова. Времени ты дал в обрез. И все равно спасибо. Как он там у вас?

— Нормально. Прибыл. Поспал. Кушает. Сейчас нырнет в Вальдиру.

— Ясно. Не удивляйся и не переживай если комната, где он гостит изменится внешне.

— А?

— Исписанные стены, потолок и полы. Изрезанные фигурно шторы — вроде пляшущих человечков, держащихся за руки. Я оплачу ущерб.

— Умеешь ты воодушевить — вздохнул я — Сами разберемся.

— Что значит «сами»? Это вообще–то мой брат!

— Вы его выгнали.

— Он сам ушел! А если и выгнали — хотя это не так! — то сделал это мой отец, а не я!

— Нам пофигу.

— И я бы хотела быть в курсе событий.

— Подумаю.

— Рос! Это мой брат!

— Намек твой понял. Раз он брат — стало быть близкий человек. А раз близкий человек — значит знает о тебе очень много всякого. Ты про это?

— А? Что?

— Орбит!

— М-м? — отозвался заторможенный гений с набитым ртом.

— А расскажи–ка мне о Черничной Бусе что–нибудь этакое… из эпично позорного…

— Рос! Нет! — телефонная трубка взорвалась криком.

— О–о–о-о! — закатил глаза Орбит.

— Рос! За что?! Не надо!

— Руби по живому, бро! — сжал я кулак — Давай самый смак!

— Не–е–е-е-ет… отдай ему трубку! Отдай ему трубку! Я должна сказать ему пару слов!

— Когда ей было двенадца–а–ать… — начал Орбит.

— Когда ей было двенадцать — передал я в трубку.

— Не–е–е-ет!

— Продолжай, просто продолжай, дружище — закачал я головой — Прямо бальзам на душу…

— Не–е–е-ет!

* * *

В Вальдиру я вернулся в приподнятом настроении.