Вторжение

– Настоящие охотники да благородные господа в охотах гибнут редко. Разве по глупости своей. С ними вампирам справиться тяжко, – поддержал родственника Гейн Кертер.

Из имеющейся у меня информации такого впечатления не складывалось. Более того, нас прямо предупреждали, что верхушке живущих в катакомбах под городом вампиров вполне по силам закусить даже подготовленной группой с огнестрельным оружием. Местные при такой степени опасности вообще должны были быть на один зубок. А то и на полклычка.

– И как это интересно у них получается? – Я непритворно заинтересовался.

– Ну… Благородные же. С детства воинскому ремеслу обучены. Опять же родовые амулеты, артефакты всякие. Охотники тоже не подарок. И с храмовниками повязаны, да и сами много чего умеют.

Короче говоря, рыбачки о секретах охотников на вампиров ничего не знали. Что в целом неудивительно, так как от этой темы определенно воняло. Объяснения успешных действий профессиональных охотников, включая в них благородное сословие, и колоссальных потерь несистемного быдляка одним уровнем подготовки могли устроить только уж совсем бедных. Знаниями или разумом. Кровососы, которые сотни лет назад захватили и с тех пор плотно удерживали контроль над ночной жизнью Бир-Эйдина, во всех того смыслах, просто технически не могли пропустить контроль и отслеживание охотников и прочих хоть сколько-то значимых сил в городе. Кто бы тех ни поддерживал. Я вспомнил взаимодействие крупного криминала и правоохранительных органов из моей прошлой жизни.

Если принять на веру, что знание немногих принципов часто заменяет знания многих фактов, можно предположить многое. Например, можно быть уверенным не только в полностью пронизанном агентурой кровососов городе, включая его городскую стражу и прочие силовые структуры, вместе с охотниками, но возможно, даже в наличии определенного общественного договора между дневной и ночной властью. Мне даже как-то сразу расхотелось в Бир-Эйдине надолго задерживаться.

– А сами кровососы из города не выглядывают? На проезжающих не охотятся?

– Нет, давно уже такого не слышали, – отрицательно покачал головой Сигг. Идея, что положение ночного народа в городе крепко как гранит, обретала свежие краски.

– А с наймом на службу в городе как? – Я уловил встречный вопрос Гейна и, не дав высказаться, отрицательно покачал головой. – Императорские легионы или даже кавалерия не интересуют. Наемные роты людей вербуют? Войнушки поблизости есть?

– Что лошадиных котяхов на дороге! – откровенно обрадовался тот. – Тан Стейне опять с графом ан Бьенном из-за межи зарубился. У старого барона Свартскагена двух младших сыновей в столице зарезали, мстить собирается, третьего дня вербовщики проезжали. Полно в городе вербовщиков, и от рот и от благородных господ, и от капитанов корабельных. Только выбирай. Хороший воин работу легко найдет.

– В городе всяких хватает. Только сразу в лейтенанты вам выйти будет непросто, – уточнил Сигг. – Вы издалека будете, про вас тут не слышали. Разве что рекомендательное письмо найдется. Или капитан с одним патентом роту будет набирать.

Я равнодушно махнул рукой, мол, не учи ученого. Тем более что рекомендательного письма у меня вообще не было. А без этого на должность младшего офицера наемной роты с ходу даже дворянину пробиться будет абсолютно нереально. В земной истории лица благородного происхождения, поступающие в ландскнехты, нередко вообще начинали с рядовых. Пусть и на двойном жалованье. Да и то после подтверждения уровня боевой подготовки. В рейтарах – обычных рядовых. Взятие в роту по знакомству – совершенно другой вопрос. Тут вряд ли что обстояло иначе.

Что мне делать и как жить, я плотно обдумал еще в первые дни блукания на плоту по морским волнам. По понятным причинам, никаких контактов земных резидентур в большом мире у меня не было. И я был не уверен, что такие контакты присутствовали даже у Абросимова с Демидовым, за исключением десятка периодически проверяемых тайников «почтовых ящиков» максимум, до которых еще надо добраться. Это на островах местный резидент мог показывать, что за ним кто-то стоит.