Вторжение кочевников

Тем временем лошади признали меня и внимательно наблюдали за моими руками, которые и гладили, и лакомствами угощали. И в этот момент я почувствовал на себе чужой взгляд, резко развернувшись, я увидел в дверях дома Евфросинию.

Она уже была одета и немного отмыла лицо от крови. Фрося как-то странно посмотрела на меня.

– Что? – спросил я, не понимая, чего она от меня ждёт.

– Куда мы пойдём? – спросила она, продолжая сверлить меня взглядом.

– Не пойдём, а поедем! – возразил я.

Женщина в страхе отшатнулась, замотала головой из стороны в сторону:

– Я на этих тварей не сяду!

В этот момент я представил себе Евфросинию, идущую за нами пешком. Печально медленная картина меня не вдохновляла.

– Тебе не придётся ехать на их лошади! Я дам тебе свою, её Травкой кличут!

– Травка!? Что за чудное имя для лошади!? – удивилась женщина и тут появилась Настя с сумкой на плече.

В руках у девушки оказалась игрушка. Деревянная лошадка была выстругана вручную. Наверное, это был подарок от кого-то из родных Насти. Игрушка не вязалась с возрастом девушки. В этом мире девушки рожали в семнадцать, а то и раньше.

Я удивился её виду. Ещё недавно она испуганно жалась в уголке на лавке, её волосы были растрёпаны и торчали во все стороны, а лицо было бледным с красными пятнами, мокрое от слёз, а сейчас это была совершенно другая девушка. Настя преобразилась и немного привела себя в порядок.

Волосы собраны и аккуратно прилизаны, затем разделены на две неравные части. Одна часть свисала спереди, закрывая лоб и часть щеки, вторая часть напротив, была зачёсана назад, за спину, открывая миру гладкую нежную кожу и вторую половину головы девушки. Над одним, открытым и острым вверху ушком кокетливо свисала маленькая тонкая косичка. В немного раскосых глазницах притаились блестящие большие выразительные светло-серые глаза, которые внимательно смотрели на меня.

– Ты любишь лошадей? – спросил я у неё. – Хочешь покататься?

– Не надо со мной так, как с маленькой, я уже взрослая! – внезапно возмутилась она.

«Ого, и откуда в ней столько гордости и достоинства?»

Девушка держалась прямо, голову на тонкой изящной шее она держала важно, задрав при этом свой носик.

Такая не характерная для этих мест красота Насти подчёркивалась острым подбородком, широким ртом с сочными губами и большими ноздрями. Кожа девушки была загорелой, с мягким оливковым оттенком, что очень гармонировал с её глазами. Маленький ангел, который уже вполне понимает свою особенность и знает себе цену.

– Настя! – женщина строго посмотрела на девушку.

Я понял, что сейчас обе могут сорваться, поэтому поспешил загладить свою вину:

– Прости! Я не умею говорить с детьми! – сказал я, и это снова разозлило Настю.

Девушка с трудом сдержалась, сжав кулачки. Она подошла к одной из лошадей, протянула ей яблоко. Та аккуратно сжевала угощение. Девушка погладила животное, а затем повернулась ко мне.

– Ну, чего встал? Помоги мне залезть в седло!

Хоть она и держалась молодцом, но её выдавал дрожащий голос. Я подсадил Настю, лошадь лишь переступила с ноги на ногу. Девушка улыбнулась, погладила лошадь между ушами. Я связал лошадей одну за другой, вернулся на сеновал и привёл оттуда Травку. Вражеский конь пошёл за ней сам. Я помог Евфросинии забраться на мою лошадку, а сам оседлал огромного буйного коня, который увязался за моей кобылой. Травка, кажется, обиделась на меня за то, что я променял её на какого-то жеребца, и с осуждением, и грустью поглядывала на меня.

Мы тронулись в путь на запад по маленькой еле заметной тропинке. Фрося сидела на Травке, словно деревянный болванчик, она выглядела очень напряжённой, видимо боялась лошадей, как огня. Я был спокоен за хуторянку, ведь моя лошадь была очень спокойной и ласковой кобылой, поэтому навредить себе Евфросиния могла разве что в том случае, если умудрится самостоятельно свалиться с седла. Настя на лошади выглядела вполне органично, легко управляла ею и успевала озираться по сторонам. В её правильной осанке и внешнем спокойствии чувствовалась уверенность в том, что она делает, а это говорило об опыте, который девушка получила в таком юном возрасте.

Вначале я дал моим спутницам привыкнуть к лошадям, а затем потихоньку начал увеличивать темп. По узкой тропинке мы проехали через лес, и вскоре она вывела нас к посёлку с белёными глиняными домами возле озера. Тут раскинулось примерно три десятка домов. Я направил коня туда, где местные жители указали мне на дом старосты. Меня встречал важный старик с коротким посохом. Я представился:

– Меня зовут Игорем, я староста посёлка Игва!

Старик кивнул мне так, словно это многое объясняло. Удивляться не приходится, поскольку у колодца во дворе старосты я заметил наше ведро из нержавейки. Я сделал вид, что так и должно быть, напустив на себя солидности.

– В соседнем хуторе появились кочевники, они убили всех жителей, увели весь скот и оставили троих воинов, чтобы закончить начатое и сжечь хутор, как они делали это в прошлом году. Ты что-нибудь слышал об этом?

– Нет, староста Игорь! – старик внимательно слушал меня и ждал, что ещё я смогу ему рассказать.