Вторжение кочевников

Я посмотрел на второго кочевника, тот всё ещё лежал в луже собственной крови и мочи. Он держался руками за живот, в котором торчал арбалетный болт. Этот враг больше не боец и не жилец. Позади него сидела испуганная девушка, она была в порядке, но смотрела на всё большими глазами и часто дышала. Вдруг мимо меня мелькнула тень, а когда я повернулся, то увидел, как Евфросиния ударила насильника вилами в грудь. Первая попытка ей не удалась, видимо попала на ребро или дрогнула рука, но головорезу неудачная попытка бывшей жертвы ой как не понравилась. Он завопил от боли, согнулся, схватившись руками за грудь, и повалился на пол, оцарапавшись при этом об мою саблю. Разъярённая женщина встала над ним с вилами и с воплем ударила его как следует, кровь брызнула во все стороны, а я отвернулся.

Глава 39

Насильник орал, а голая женщина ударила его ещё несколько раз, пока он, наконец, не замолчал.

Я уже не смотрел на это, Евфросинию можно было понять, враги вырезали всю её семью, убили мужа и четверых детей. То же собирались сделать и с бедной женщиной, предварительно надругавшись над ней. Очевидно, молоденькую девушку привели сюда по той же причине. Я посчитал, что она не должна всё это видеть. Подошёл к ней и аккуратно взял за руку.

– Как тебя зовут!? – спросил я ласково и мягко, насколько мог.

– Настя. – ответила она своим дрожащим тихим голоском.

– Пойдём! Тебе нельзя тут оставаться! Они обязательно вернутся, и будут искать того, кто убил их товарищей!

Девушка посмотрела на меня своими большими серьёзными серыми глазами, кивнула мне и пошла за мной во двор. Позади громко рыдала Евфросиния. Я решил дожидаться её тут на крыльце, и усадил Настю на лавку под окном. Мы стали ждать пока женщина хоть немного придёт в себя. Через какое-то время, рыдания стихли. Я вернулся в дом. Хозяйка сидела на полу, вся в крови и пыталась тряпками, которые ещё недавно были её одеждой оттереть кровь со своей кожи. Только сейчас до меня дошло, что из одежды на ней остались только лапти.

– Не смотри! – злым хриплым голосом потребовала она, и я неохотно подчинился.

– Надо уходить! – сказал я, понимая, что для всего, что произошло с ней, мне не найти слов утешения.

– Зачем!? – удивилась она.

– Они вернутся! Будут искать их! – я пнул ногой первого головореза. У двери застонал раненый в живот враг.

– Ну, и что? – заявила Евфросиния. – Теперь мне всё равно, зачем мне жить после… – она запнулась.

У меня не было времени на то, чтобы вывести её из состояния апатии.

– Не одна ты потеряла детей и мужа!!! – вдруг рявкнул я.

Сам не понимаю, что меня так разозлило. Она вздрогнула, зашевелилась.

– Что ты об этом знаешь?

Она повернулась ко мне, недоверчиво посмотрела мне в глаза.

– Вчера враги убили мою жену и сына, которому не было и месяца! Кроме того, кочевники убили ещё тридцать человек. Я и мой товарищ застали на месте их гибели только трёх врагов, мы убили их. В той битве, как видишь, я ещё не закончил свой жизненный путь, поэтому сегодня я смог убить ещё двоих врагов! Кто знает, может завтра мне удастся поквитаться с кем-то из них снова!?

Евфросиния моргнула безумными дикими глазами, сощурилась, чуть отвернула в сторону голову – задумалась.

– Подожди меня во дворе! – хрипло произнесла она.

«Похоже, она решилась».

Я кивнул и вышел на улицу, посмотрел на пустую лавку под окном, Насти на ней уже не было, тогда выглянул на восточную дорогу – никого! Фуражиры уже скрылись в лесу.

«Чёрт! Мне надо думать о своём поселении, а я торчу тут, в то время как вражеские отряды расползаются по Междуречью!»

Я посмотрел во двор, где лежали мёртвые окровавленные тела хозяев. Дети, старик и муж Евфросинии уже давно не шевелились. Кровавое зрелище угнетало меня, я с сожалением вынужден был отвернуться, не дело девушке ходить среди таких ужасов, что натворили эти скоты. Для меня вся эта кровь и дикость была чуждой, она раз за разом шокировала меня. Я не мог смотреть на весь этот ужас и постарался переключить своё внимание, просто чтобы не сойти с ума.

О врагах, побывавших на хуторе, теперь напоминали только их кони. Три скакуна мирно паслись тут же во дворе. Я отправился к яблоне, что росла в стороне. По дороге я старался не смотреть на тела старика, мужа Евфросинии и их детей.

«Сколько ещё бесчинства и бессмысленных жестоких убийств сотворят эти дикие люди? – подумал я. – Они же хуже зверей! Что будет, если их не остановить?! Сейчас мне надо как можно быстрее добраться до Игвы. Потому что вскоре враги появятся и там тоже.»

Я нарвал яблок и прикормил вражеских лошадей. Они ели с охотой, а когда я взял их за уздечку и попробовал вести за собой – пошли следом, не сопротивляясь, не то, что, тот зверюга-конь, которого я оставил на сеновале с моей Травкой. Покормив их яблоками, я стал гладить их, приучая к своему голосу. Именно так меня учил конюх Фёдор. Я вздохнул, вспоминая косого помощника, которого животные обожали.