Вторжение на Олимп : Вторая титаномахия (СИ)

Пока я поднимался, цепляясь за скобы, что-то попыталось напасть сверху. Кто или что, я не разглядел. Ухватив атаковавшего за подобие одежды, перебросил через себя, и тот, беззвучно канул во тьму.

Была звездная ночь, холмы и леса сонно ворочались в предрассветной дрёме, а я брел пешечком прислушиваясь к вою стигийских собак - здоровенных тупых чудовищ, которых, как я знал, клонировали в одной из бесчисленных лабораторий Аида, как вдруг за спиной противно заскрежетало и, обдав воздушной волной, мимо пронесся Танат. Турбины, подвешенные на его крыльях, мерно гудя, вращались теперь вхолостую - Танат опускался. В прохладном воздухе расплылось удушливое облако продуктов сгорания и масел. Танат что-то переключил на имплантированной в предплечье клавиатуре, и на меня повеяло "могильным холодом".

- У тебя криогенный насос протекает, - как бы невзначай заметил я, наблюдая, как ветерок постепенно разносит белесый газ по окрестностям.

- Сам знаю! - огрызнулся бог смерти. - Я явился, чтобы исторгнуть душу твою в царство умерших!

- Да? Какая жалость, а я только оттуда. Тебя же послал Аид проверить, тот ли я за кого себя выдаю, не так ли? Что ж весьма разумно, даже для такого ммм... искушенного политика.

Видя, что излучение не действует, Танат скривился и достал из-за плеча маломощный лазер.

- О! А где же меч? Богу смерти Танату положено летать с мечом.

- Прекрати насмехаться, мешаешь работе!

- Как знаешь.

Он тщательно прицелился и пальнул. Ориентировался он сумерках прямо сказать неважно, не смотря на прибор ночного виденья - все таки человеческий организм несовершенен, - поэтому первый выстрел прошел мимо. Я подождал, давая тому второй шанс, а затем медленно пошел на него в надежде, что он образумится. Нечленораздельно ругаясь, Танат жал и жал на курок. Лучи, ударяясь в мое тело, преломлялись причудливыми бликами, придавая происходящему праздничный и несерьезный вид. Подошедши вплотную, я взялся за крылья и потянул в стороны, разорвав упрямого божка пополам.

- Улетать надо было, тупица, - сказал я агонизирующему на земле существу. Ответить Танат уже не мог.

* * *

Когда я подходил к перекрестку, высоко в небе пронесся привлеченный вспышками лучевого оружия Гермес. Сигнальные огни на его ножных антигравах слабо светились в ночи. Переждав в придорожном укрытии, я вышел на распутье, туда, где расходились три дороги и злобный лохматый пес, кровожадно урча, терзал изуродованный труп ребенка.

- Привет, псина, - сказал я.

Пес недоуменно поднял влажную морду, раздувая ноздри, силясь уловить запах, которого просто не могло быть. Следующим движением я размозжил ему череп.

Кое-как по памяти я совершил обряд жертвоприношения и уселся дожидаться на оградку обветшалой гробницы.

Она не заставила себя долго ждать. Сверхчуткие рецепторы и определенная последовательность действий привели ее сюда. Она не могла не прийти. Так ее запрограммировали на клеточном уровне. В отличие от Таната, она была полностью искусственно выведенной белковой тварью. Три тела у нее и три головы. Жуткий симбиоз из нескольких организмов, а ведь начиналось-то все с безабидных, весьма симпатичных крылышек Ники. Утолив жажду, Гекада молвила:

- Что хочешь ты, чтящий богиню колдовства?

Помощи в борьбе с богами ждать от нее, конечно, не приходилось - тут она была бессильна - я попросил власти над кентаврами.

И когда утром я все еще без устали двигался по направлению к морю, меня уже сопровождала нестройная толпа кентавров, нетрезвых и похотливых как всегда. Все новые, встречаясь на пути, склоняли головы и присоединялись к дикой процессии.

Внезапно в просвете меж деревьями промелькнули развалины храма. Сделав спутникам знак задержаться, я направился туда.

Во глубине, за изуродованной статуей опального Крона, свернувшись кольцами, лежал на груде золотых изделий змей. Да, похоже, мои боги не отличались фантазией. Грубо отпихнув в сторону метнувшуюся было ядовитую пасть, я принялся сгребать добро.

- Эй! Ты куда это поволок? - прошипел уязвленный страж, потирая кончиком хвоста ушибленное место. - А как же ритуальный поединок и все такое?

Я лишь проигнорировал его.

У выщербленного портала я все же оглянулся на статую. Печальное зрелище. Что же, Крон таки получил свое: как ты относишься к окружающим - так и они поступят с тобой. Крон, поднявший руку на отца, Крон, низверженный и смертельно раненный уже собственным отпрыском, ныне покоится в Тартаре во тьме, зловонии и жару исходящем от трупа гигантской рептилии Пифона, среди остальных заговорщиков, деградировавших и вынужденных питаться падалью, чтобы выжить. Я не был к нему милостив и не прервал его страдания, прочим же до него и вовсе не было дела. Его мучения длились долго, и я терпеливо наблюдал за ним. Какие чувства я испытывал и испытывал ли вообще в месте том необычном? Хм... Когда я уходил он был уже мертв. Да, мучился он долго, долго даже по нашим меркам, но я - дольше. Теперь его нет, и я не держу на него зла, на мертвых не обижаются.

Я покинул поруганное святилище.