Вулканы над нами

Послание, очевидно, прибыло от Мигеля; я был очень рад, что успел получить его вовремя, потому что не прошло и десяти минут, как подъехал Элиот. Его джип затормозил у подъезда, послышались мелодичные вопли и стоны «Золотого Горлышка» и затем быстрые шаги по лестнице, легкие, как шаги ребенка.

Он что-то насвистывал. Я почему-то почувствовал себя застигнутым врасплох и постарался принять равнодушный вид. Элиот направился прямо ко мне, протягивая руку; лицо его выражало приятное удивление.

— Приветствую вас. Вчера мы не виделись совсем, так что я решил заехать по пути, чтобы сказать вам: que tal?

Он был в тугом крахмальном воротничке с галстуком-бабочкой, невозмутим и свеж, как всегда. Жара не отражалась на внешности Элиота. Мы обменялись рукопожатием, и я почувствовал, как его пальцы слегка хрустнули в моей руке.

— Я вчера почти весь день провел на озере, любовался пейзажем, — сказал я.

— Да, я слышал. Изумительно, не правда ли? Мы хотим построить там шикарный загородный дом, а побережье оборудовать для водного спорта. Займемся этим в будущем году…

Не пройти ли нам в холл? Там с утра должно быть прохладнее.

Мы перешли в холл, где висел новый портрет президента. Лицо его было свирепым, более свирепым, чем на самом деле. Внизу была надпись: «Да здравствует Бальбоа, наш освободитель!» Насчет справедливости на этот раз ничего не говорилось. Элиот поднял глаза на портрет: очевидно, и он увидел его здесь впервые.

— Великий боже! — сказал он. — У меня душа ушла в пятки. Я решил, что вернулся Вернер.

Мы оба засмеялись.

— Что-нибудь разузнали на озере? — спросил Элиот.

Я был уверен, что он отлично знает, что я делал на озере, но вопрос был задан без ехидства.

— По правде говоря, ничего определенного.

Но ведь главная задача сейчас выяснять и нащупывать. Как говорится, слушать, приложив ухо к земле.

Я сам был удивлен тем, что говорил. Как будто я оправдывался перед Элиотом.

— Что ж, это недурная мысль. Вы брали один из моих джипов, надеюсь?

— Да. Вы не против?

— Разумеется, они в вашем распоряжении.

Незачем об этом даже спрашивать. Видели индейцев, которые живут у озера?

— Там бродило несколько человек. Вид у них прежалкий.

— Да, украшением озера их не назовешь.

Если хотите знать, я думаю перевести их всех в индейский городок, как только там найдется место. Когда я гляжу на этих горемык, я начинаю понимать, что чувствует миссионер, когда он обращает язычников в христианство.

Но как вбить им в голову, что мы спасаем их от вымирания, — а ведь это как раз то, что мы делаем. Ночью бежало еще пятеро. Обнаружилось только на утренней поверке. Иногда я просто падаю духом…

«Опять доверенные люди с винтовками?» — хотел я спросить, но промолчал.

— Пять молодых людей из холостяцкого барака. Мы возлагали на них большие надежды, — сказал Элиот. — Они взломали дверь и ночью перебрались через проволоку. Что же, сколь это ни прискорбно, придется пустить через проволоку электрический ток. Мы, конечно, снарядили погоню, но ведь им надо только добежать до джунглей, а там пиши пропало.

— Так что теперь их двадцать один человек. Если считать, конечно, что они соединились с теми.

— Считайте именно так. Готов побиться с вами об заклад. Что меня действительно беспокоит, это настроение в городе. Население в панике. Я не хочу сказать, что они бегают по улице и рвут на себе волосы, но они считают, что положение опасное. Утренний поезд был набит беженцами. В городе немало состоятельных людей, и они еще не забыли, что происходило здесь во время последнего индейского восстания. Говорят, вода в канавах была красной от крови. Я дал Мигелю пару бутылок шотландского виски и велел ему следить, чтобы купцы не запирали лавок. Так как же, Дэвид, что вам удалось выяснить?

— Могу сообщить, что наши дела неплохи, — сказал я. — Даже, сказал бы, хороши. Я действовал не спеша. Это было необходимо, чтобы найти правильный путь. Мне кажется, что я его нашел.

— Рад слышать, вы хотите сказать, что располагаете определенными данными?

— Довольно определенными. В той мере, конечно, в какой вообще на свете бывает что-либо определенное.

— Ну, это просто замечательно. И — признаться — неожиданно, надеюсь, вы не обидитесь. Трудности действительно очень велики.

Как говорится, против превосходящих сил противника… Что же, можно надеяться на быструю развязку?

— О развязке еще рано говорить, но к этому идет. Два-три дня, и у меня будут для вас интересные новости.

— Очень хорошо. Звучит весьма обнадеживающе. Вы хотите сказать, что нащупали их убежище?

Я подумал, прежде чем ответить.

— Пока я этого не говорю. Возможно, что нащупал. Могу лишь сообщить, что я получил информацию из весьма надежного источника.

На лице у Элиота появилось счастливое выражение, какое бывает у ребенка, когда он, приплюснув нос к стеклу, рассматривает витрину игрушечного магазина.

— Когда вы думаете перейти в наступление?

— Еще не знаю. Сначала нужно произвести разведку. — У меня мелькнула мысль, что он сейчас предложит действовать совместно. — Я произведу ее лично.

Элиот был разочарован.

— Но ведь это опасно.