Вулканы над нами

Толпа чиламов сплошным потоком, подобно рою мигрирующих муравьев, заполнила верхнюю часть Аламеды. Оттуда доносился тихий гул. Когда мы подходили к повороту на Авенида, трое конных полицейских с карабинами в чехлах проскакали мимо нас по направлению к чиламам.

— Пойдем туда, — сказала Грета, — поглядим, что там происходит.

— Там сейчас собралось около тысячи шизофренических кататоников, — сказал я. — И если там что-нибудь и происходит, то наверняка что-то не очень веселое.

— Трем полицейским с ними не справиться? Погоди, посмотрим, что будет дальше.

— Все трое, должно быть, пьяные, да что толку? Если будет столкновение, я им не завидую.

— Пойдем, — сказала Грета. — Нужно подойти поближе. Отсюда мы ничего не увидим.

Там что-то случилось. Я не могу даже представить себе мисс Рэнкен в — бушующей толпе.

— Ближе мы не пойдем. Мы и так слишком близко.

Только я сказал это, как ровный гул, шедший от чиламов, стал меняться. Тесная толпа пришла в движение. Полицейские, пустив коней в галоп, врезались в толпу; возвышавшиеся над индейскими шляпами фигуры туристов вдруг пропали; над толпой закипело море вскинутых рук.

— Быстрее, — сказал я.

Я схватил Грету за руку и пустился бегом, таща ее за собой. Она протестовала, но мы уже добежали до Авенида. Толпа чиламов на минуту распалась, и три полицейские лошади без всадников поскакали назад, стуча подковами и звеня сбруей. Одна запуталась в волочившихся поводьях, начала было валиться на бок, но высвободила ногу и промчалась мимо нас.

Вслед за лошадьми показались туристы. Они бежали цепочкой, схватившись за руки, словно вздумали играть в какую-то веселую детскую игру; на эту странную мысль наводили их яркие праздничные костюмы. Когда они приблизились, мы увидели, что более молодые и сильные держали под руки и тащили за собой пожилых. Первыми к нам подбежали двое атлетического вида юношей, которые поддерживали с двух сторон, почти несли разутую женщину.

В одной руке у женщины были очки, в другой — туфля. Она тихо смеялась, а когда переставала смеяться, то говорила: «Боже мой!»

По ее бледному рыхлому лицу стекали блестящие, резко очерченные ручейки пота.

Белеющая толпа чиламов в верхнем конце Аламеды снова пришла в движение. Со второй волной бегущих туристов прибыл доктор Шоу.

Он вцепился мне в плечо и сердито закричал:

— А где мисс Рэнкен? Кто видел мисс Рэнкен?

— Не беспокойтесь, мисс Рэнкен не пропадет, — ответил кто-то. — Куда вы бежите?

— Я иду обратно искать Эмили.

— Не валяйте дурака, Эрнест. Да вот она идет.

Мисс Рэнкен шагала в арьергарде новой группы беженцев своей обычной размеренной походкой модного манекена. Она потеряла шляпку, но улыбалась. Приблизившись к нам, она тщательно поправила прическу и вдруг пошатнулась. Доктор Шоу подхватил ее.

— Они убили полисмена, — сказала она странным голосом. — Они убили полисмена.

Человек, утверждавший, что ему нужны свежие идеи, был вне себя.

— Я желаю знать, кто здесь хозяин и где его найти? Я потерял киноаппарат «Роллейфлекс», за который заплатил двести долларов.

Я желаю знать, кто мне их вернет.

— …этот индеец с ящиком плюнул Гранту прямо в лицо, тогда Грант дал ему по морде, и ящик упал и разбился. Я все это сам видел, — рассказывал юноша в белой жокейской шапочке.

Появился администратор туристской компании со списком в руках.

— Следопыты, высшего класса! Есть здесь Следопыты высшего класса?

Человек, потерявший киноаппарат, бросился к нему.

— Послушайте, кто здесь хозяин? Я хочу видеть хозяина.

— Погодите, все в свое время, — осадил его администратор. — В первую очередь я занимаюсь Следопытами высшего класса. Всем оставаться здесь. Отсутствуют мисс Бродбент и мисс Солцберг.

— Мисс Бродбент и мисс Солцберг пошли на пласа смотреть праздник цветов, — сказала женщина, которую привели без туфель. Она протянула нам одну туфлю. — Сама не знаю, зачем я ее держу.

Администратор проверял список с карандашом в руке.

— Тогда у меня все. Мистер Апдайк займется Следопытами обычных классов.

— Они убили человека! — отчаянно крикнула какая-то женщина.

— Они не убивали его, Мэри, просто он упал с лошади и ушибся. Ушиб голову и потерял сознание.

— Да нет же, они убили его убили у меня на глазах!

Послышались истерические женские вскрики.

— Сударыни, прошу вас сохранять спокойствие, — сказал администратор. Он внушительно вскинул руку, как дирижер, останавливающий непокорного оркестранта. За его плечом, вдали, я снова увидел толпу. Последние несколько минут чиламы стояли, безмолвно сгрудившись, но сейчас они двинулись снова, правда, не в нашем направлении. Толпа растекалась, пока не заполнила нижнюю оконечность парка, потом пересекла центральные клумбы и широкую мозаичную дорожку, вышла на аллею и, устремившись через боковые клумбы и кустарниковую заросль, переплеснула через невысокую, обложенную плиткой стену, ограждавшую парк. Движение толпы было медленным, почти ленивым: так катятся волны прибоя, когда глядишь на них издалека. Парк опустел.