Вундермастер. Призвание Морриган Кроу

Юпитер помолчал, и ей показалось, что он готовится соврать что-нибудь утешительное, но затем лишь снова выразительно пожал плечами.

– Понятия не имею, Мог, честно, – вздохнул он. – Всё на усмотрение старейшин.

Как и всё хорошее, лето неизбежно закончилось, и в «Девкалион» явился дряхлый черепаховун, чтобы возобновить свои скучные лекции о том, как скверно быть Вундермастером.

Служащие отеля были в курсе, как Морриган относится к этим занятиям – весной она жаловалась предостаточно, – однако старались обеспечить уважаемому профессору все возможные удобства.

Во всяком случае, так ей казалось.

Поначалу.

– Боюсь, сегодня мы можем вас р-разместить только здесь, – бодро сообщил Кеджери, открывая перед Онстальдом и его ученицей двери второго по величине бального зала в «Девкалионе» на пятом этаже. – Всё остальное занято… гор-рячий сезон для гостиничного дела, вы же понимаете.

Профессор битых полчаса брёл от лифта до зала со своей черепашьей скоростью, отвечая на вежливую трескотню старичка портье недовольным фырканьем. Теперь он шумно переводил дух, с ужасом взирая на открывшуюся перед ним бесконечную гладь сияющего паркета.

– Вы… хотите… чтобы я… преподавал… в этом… этом…

– О да, – перебил Кеджери, – в этом изысканном интер-рьере, специально предназначенном для нашего ежегодного Осеннего бала! Подготовка ещё идёт, но не беспокойтесь, Фрэнк нисколько вам не помешает… правда ведь, Фрэнк? – Он выразительно подмигнул крошке вампиру, который настраивал акустику для своего любимого свингового оркестра «Игуанарама».

– Вы меня даже не заметите! – уверил Фрэнк в микрофон. Голос его эхом прокатился по стенам, искажённый визгом помех. Профессор-черепаха испуганно присел, втягивая голову в панцирь. – Ох, извините!

Морриган честно пыталась вникнуть в нудное перечисление очередных вундерзлодейств и вундерпромахов своих предшественников, в то время как Фрэнк изощрялся в разных отвлекающих выходках, каждый раз приговаривая: «Не обращайте внимания! Меня здесь нет!»

Она героически выдержала три исполнения подряд главного танцевального хита «Игуанарамы» – «Хвост-чешуя, лучше всех свингую я» и даже ухитрилась прочитать целую главу о Вундермастере-тиране Тюре Магнуссоне, практически не глядя на огромные пузыри шампанского, медленно заполнявшие зал.

Последней каплей, заставившей её расхохотаться и переполнившей чашу терпения Онстальда, стало появление стада гогочущих гусей в чёрных визитках с галстуками-бабочками.

– Что… что это… Как это понимать, в конце концов? – возмущённо пропыхтел черепаховун.

Карлик-вампир обернулся с невиннейшим видом.

– Извините, профессор, но у нас не хватает официантов – кто-то же должен обучать новых!

На следующий день Кеджери поместил их в художественной студии в восточном крыле, где сильно пахло масляной краской и скипидаром. Портье распахнул окно, оправдываясь, что здесь хотя бы не бегает домашняя птица во фраках. Поблизости, однако, оказался музыкальный салон, и по коридору ходила Кавалерственная дама Чанда Кали, репетируя свои арии. Стоило её божественному голосу проникнуть в студию, как в окно тут же полезли целые стаи восторженных белок, птиц, барсуков, лис и полевых мышей. Онстальд велел Морриган окно закрыть, но дышать краской было невыносимо, а звери и птицы всё равно царапались в стёкла, скулили и пищали, требуя их пустить.

Горничная Марта приносила обед вовремя, но суп у профессора был всегда почему-то холодный, хлеб чёрствый, а чай разбавленный, в то время как Морриган всегда получала дополнительную шоколадку или кусок сладкого пирога. Конечно, мелочно и нехорошо, но со стороны всегда приветливой и добросердечной Марты это было равносильно открытому объявлению войны, а потому вызывало восхищение.

Что ни день, то новое место для занятий – и новые неприятности. Морриган быстро поняла, что наступление на профессора организовано с размахом. Теперь она каждое утро вскакивала в постели, гадая, что придумают друзья, чтобы в очередной раз отомстить занудной черепахе. С таким развлечением не могли сравниться ни водяные горки, ни даже полёты на воздушном шаре.

Однако настоящим гвоздём программы на и без того гвоздистом пути несчастной черепахи в «Девкалионе» стало – кто бы сомневался! – явление Фенестры. В пятницу утром, когда Онстальд с ученицей расположились в новом импровизированном классе – заброшенном корте для бадминтона на седьмом этаже, – гигантская кошка молча вошла и уселась за спиной у Морриган, угрожающе сверля профессора глазами-блюдцами поверх её головы и урча так громко, что вздрагивал пол.

Окажись на месте магнификошки кто-нибудь другой, суровый черепаховун тут же прогнал бы его, но Фенестра была не из тех, кому хочется приказывать.

В тот же вечер посыльный доставил в отель плотный желтоватый конверт, адресованный Морриган. Вскрыв его, она прочитала:

Уважаемая мисс Кроу!

От имени Совета старейшин сообщаю, что предыдущее решение нами пересмотрено.