Вурдалакам нет места в раю

– Лиходей его жаловал новой шкурой, когда старая поистрепалась, – продолжала царевна. – Боюсь, как бы князь тьмы не принял вурдалака за давнего приятеля. Тогда ему пекло покажется не наказанием, а берегом кисельной реки.

– Что же делать? – в карих глазах Царя мелькнула растерянность.

– Тут нужно придумать что-нибудь похитрее! – промолвила Ярогнева и посмотрела на Горихвоста, недобро прищурившись.

Вот тебе и на! А ведь я ее за человека считал! Сердце раскрыл ей! Вот и верь после этого бабам! Это ж надо, так наплевать прямо в душу! Выходит, у них вся семейка такая. Что батяня, что дочка – одного поля ягодки.

Горихвост заскрипел зубами. Ногти впились в ладони.

– Но не в рай же его, – с сомнением промолвил Царь.

Дубовый венок на его волосах покачнулся, с него сорвался коричневый лист, и, кружась, полетел к земле.

– Богиня погибели лучше нас знает, куда его спровадить, – уверенно заявила охотница.

– Верно! – не стесняясь давящей обстановки, заржал упырь. – Мара не одну душу на тот свет проводила. Она этого пакостника просто так не отпустит – умчит его в свое ледяное царство, и будет он там вечно мерзнуть, вмороженный в льдину, вместо того, чтобы греться у своего покровителя в пекле!

Все собравшиеся дружно расхохотались. Один только Колоброд недовольно поморщился, но вместо того, чтобы возразить, с головой окунулся в ручей.

Ледяное царство Мары! Боги вселенной, только не это! Какие только страшилки не рассказывают про то, что ждет душу в краю вечного холода! Уж там за меня точно некому будет замолвить словечко. Наказания хуже невозможно придумать. Да эта девка сущий бес, и изобретательность у нее, как у чертовки!

Горихвоста сначала бросило в жар, а потом его объял холод, как будто он уже очутился в ледяном дворце Мары.

Как же я мог ей раскрыться? Как же я так оплошал? Никогда не повторю этой ошибки. Хотя когда мне ее повторять? Уже и времени не осталось.

О, нет! Ярогнева вынесла из подземной пещеры золотой посох с навершием в виде медвежьей головы, разинувшей пасть. Блики солнца полыхнули на желтых зубах – таких хищных, что даже у Горихвоста шерсть на загривке невольно встопорщилась. Лесная дева благоговейно склонилась и бережно, едва дыша, протянула посох Царю. Значит, он будет сейчас колдовать. В любое другое время Горихвост отдал бы все на свете, чтобы взглянуть на Дыеву волшбу, но теперь она обернулась против него, а значит – пощады не жди. Все знают: колдовство Дыя настолько сильно, что от него никакой оберег не спасет.

Царь принял посох из тонких пальчиков девы и ударил им оземь. Упырь замер, боясь шелохнуть крылом. Русалка повисла на ветке, как будто ее заморозили, и даже огромный неповоротливый Сиводур задержал выдох, чему Горихвост был рад, потому что пахло от волота невыносимо.

– Выйду я из лесу, пойду не оглядываясь, – загремел голос Царя. – Дойду до края земли, до самого Зимнего царства. Услышу лай снежных псов, что сторожат Ледяной дворец. Живет во дворце том царица Мара, хозяйка холода и темноты. Услышь меня, Мара-царица! Явись в зачарованный лес, ибо ждет тебя дар теплой крови!

Багровая физиономия упыря побледнела. Оборотень Деряба, который и раньше выглядел так, будто ни разу в жизни не загорал, и вовсе стал белый как снег. Великан гулко охнул и осел на землю, отчего колючие кусты под ним затрещали. Даже Ярогнева закусила губу и отступила подальше, ко входу в пещеру, словно собираясь укрыться в ней при первой тревоге.

У Горихвоста гулко забилось сердце. Только не Мара! Стоит почувствовать на губах ее морозное дыхание – и душа превращается в ледяной осколок. Сколько таких душ выстроились колоннами вдоль ее снежного дворца, что спрятался за северным краем земли! Ни рая, ни пекла, а только вечное небытие – вот что ждет того, кого принесли в жертву Маре.

– Лихо-марево! – выкрикнул Горихвост, пытаясь вырваться из стиснувших тело пут. – Лучше прикончите меня прямо на этом месте! Мало вам оболгать меня и убить – вы и душу мою хотите сдать в вечный плен?

Неожиданно раздался такой треск кустов, словно сквозь чащу ломился бешеный слон. Все покосились на великана, но тот сидел сиднем и не двигался с места. Взметнулось облако жухлой листвы, хруст переломанного сухостоя ударил в уши. На поляну будто обрушился вихрь, листья принялись облетать с Мироствола и залепили глаза Горихвосту – он едва успел разглядеть, как Шипуня сорвалась с ветки и грохнулась наземь.

– Братва, общий атас! – завопил Вахлак, хлопая крыльями и взлетая.

Однако порыв ветра подхватил и так закрутил его, что подняться в воздух упырь не успел. Вместо этого его бросило вниз и покатило по земле. Уже через пару мгновений над ним намело такую кучу опавшей листвы, что из нее едва торчали козлиные рожки, да нервно дергалась кисточка на конце жилистого хвоста.

– Это Мара! Уберите ее! Прогоните обратно! – теряя голову, взвыл Горихвост.

– Что за переполох? Всем уняться! Никакая это не Мара! – разразился громом Лесной Царь. – Маре до нас добираться из-за края земли. Даже сани со снежными псами донесут ее не быстрее, чем за три четверти часа. Кто поднял эту муть?