Вурдлачка

– Так ты мне расскажешь, что случилось?

Он отвернулся, но я заметила его поджатые губы и желваки на скулах.

– Рико! – протянула я его имя.

– Мам! – мой мальчик подскочил и покраснел. Его глаза метали искры. – Не заставляй меня повторять эти слова. Я же знаю, что ты не такая. Сколько живём, на тебе ни разу не было другого мужского запаха, кроме моего.

Сперва я даже опешила от его возмущённой тирады, а потом до меня дошло, что он сделал. Я сцепила зубы, быстро проморгалась, но это не спасло меня. Слёзы проступили на моих глазах.

Повинуясь душевному порыву, встала и обняла сына. Слова излишни. И я в который раз укорила себя за мысли об аборте семнадцать лет назад.

– Тебе надо домой, – я вытерла слёзы. – Если ты хочешь, ты будешь учиться в академии, – пообещала больше не ему, а себе, и сделать всё, чтобы Рико доучился.

Мы вышли из гостевой спальни. Ректор ждал нас сразу за дверью. Я запомнила его тактичность и то, что он позволил нам пообщаться наедине.

Но его запах! Едва я снова ощутила его, как попала в плен животных инстинктов. Айсин, одна из тройняшек, рассказывала, что поначалу будет кидать из стороны в сторону, когда встретишь свою пару, а потом бурная реакция уйдёт. Им повезло (а может и нет), свои пары они встретили ещё совсем детьми.

Я пыталась дышать размеренно, успокаивая бешенно бьющееся сердце, но попытки совладать со своим телом терпели поражение. И это выводило меня из себя ещё больше. Я же не животное!

– Могу построить портал к вашему дому, чтобы Элрико не пришлось ехать через город, – предложил герцог Лёхенрольде.

И я воспользовалась его любезностью, порталом отправив сына домой.

– Думаю, теперь мы можем переместиться в мой кабинет, чтобы обсудить этот инцидент, – и ректор создал второй портал в академию.

Рядом с ним было трудно себя контролировать, но я боролась с первобытным влечением, удерживала себя от порывов прижаться к сильному мужскому телу и уткнуться носом в основание его шеи, чтобы надышаться его ароматом.

– Элрико подрался не на учебной дуэли, – начал ректор, когда я села в кресло перед столом, а он занял своё место. – Против него выступили пятеро студентов с разных курсов.

– Какие храбрецы! Пятеро на одного, – не удержалась я и съязвила.

– Мальчишки всегда дерутся и выясняют, кто лучше. Преподаватели в нашей академии стараются контролировать такие ситуации. В академии учатся дети из разных слоёв общества с различным финансовым благополучием. Нередко среди студентов бывают конфикты на почве незаконорождённости и принадлежности к разным социальным группам. Однако последствия сегодняшнего инцидента оказались более серьёзными, чем обычно.

– Как я понимаю, никто не умер. Просто сильно покалечены, – чем дольше я находилась вблизи Атаранта Лёхенрольде, тем больше меня сводил с ума запах его тела. Уйти я не могла, но в моих силах было ускорить разговор.

Герцог кивнул, подтверждая мои слова. Он открыл рот, чтобы продолжить, но тут дверь в его кабинет распахнулась и вошёл статный мужчина в возрасте.

– Ваша светлость, – гость поприветствовал хозяина кабинета, а на меня посмотрел с омерзением и презрением. – Я буду жаловаться в Гвардию Щита. Моего сына сегодня чуть не убили. Я требую посадить этого ублюдка и его ненормальную мамашу. Она душила мою супругу, – после этих слов отец одного из нападавших на Рико, понизив голос, доверительной интонацией добавил: – Вы же знаете, что я жертвую немалые суммы на процветание нашей прекрасной академии. Думаю, что надо бы добавить к ежегодному взносу ещё столько же.

Борьба с собственным телом и слова в адрес сына сделали своё дело. Я бы никогда так не поступила, если бы меня не раздирали самые противоречивые чувства и эмоции. Мне хотелось стереть с лица наглого аристократишки самодовольную улыбку.

– Я бы тоже хотела стать меценатом академии, – я постаралась быть обворожительной в своём щедром предложении, но боюсь, плотоядный оскал вряд ли можно так назвать. – Думаю, – достала из сумочки книжку с чеками и вписала туда сумму, которой у аристократишки точно быть не могло. – Одного миллиона золотых будет достаточно, – и положила бумагу перед Лёхенрольде.

У незванного гостя глаза на лоб полезли и челюсть упала на пол от озвученной суммы.

– Я буду жаловаться! – взвизгнул он.

Не глядя на бумажку, ректор молча сжал правой рукой чек в кулаке так, что побелели пальцы. Он поднял почерневший взгляд на отца провинившегося студента, и тот проглотил слова, готовые вырваться из его рта.

– Дункел и Нолан-Скаршия уже в курсе сегодняшего происшествия, – медленно, но с некоей силой в голосе, что даже меня пробрал мороз по коже, произнёс глава академии. – Этот случай мы будем разбирать на Совете.

Посетитель громко сглотнул и побледнел.

– Вон из моего кабинета, – герцог Лёхенрольде не прокричал, но сказал таким грозным тоном, что наглого гостя сдуло из комнаты.

Несколько секунд он смотрел на закрывшуюся дверь. В это время его кулак охватило сине-чёрное пламя. Когда ректор разжал кулак, то в нём не было моего чека. Он его уничтожил.