Вурдлачка

– Это госпожа Гинер, а это граф Уитгхард, – представил герцог нас друг другу. – Госпожа Гинер будет готовить противоядие, пока я буду заниматься вашим сыном, – и не отпуская моей руки, повёл через холл к лестнице, по коридору в комнату больного.

Я сразу нашла место, где можно было установить горелку с горшочком, в котором готовила противоядие. Взглядом прошлась по пустым склянкам, которые стояли на прикроватных тумбочках, а некоторые и валялись на полу. Пока я распаковывала вещи, щупами подхватила подозрительные бутылки, чтобы понюхать и определить содержимое. Ничего интересного. Разнообразные тоники и микстуры, снимавшие часть симптомов. Отставив их, щупами принялась устанавливать вторую горелку. На всякий случай решила готовить два противоядия.

– Ваша светлось, пожалуйста, перечислите симптомы для Дин’Одарэ, проявившиеся у больного, – попросила я Лёхенрольде, магией диагностировавшего пациента.

– Повышенная температура, сильный озноб, белый цвет лица, чёрные круги вокруг глаз, – тут герцог наклонился к лицу пострадавшего и принюхался. – Смрадное дыхание.

– Какой вкус у его крови? – поинтересовалась я.

Маг бросил на меня изучающий взгляд, не прекращая плести заклинание, синими нитями впивавшееся в тело молодого мужчины.

– Металлический, как обычно, – он нахмурился. Видимо, сомневался в собственных вкусовых рецепторах.

– Когда вы пробовали? – задала уточняющий вопрос.

Именно этот признак помогал отличить один яд от другого. Раз вкус был металлическим, то яд ещё не полностью поглотил свою жертву. И только в самом конце, за пару минут до смерти, кровь менят вкус, на сливочный – если это Дин’Одорэ, или на шоколадный – если Дор’Одорэ. Тогда и надо применить противоядие. Чем ярче вкус, тем ближе кончина.

– При первом визите, – после продолжительной паузы всё же ответил герцог.

Больше лезть к нему с расспросами не стала. Во-первых, он старше, опытнее и умнее. А во-вторых, мне надо сосредоточиться на зельях, чтобы самой всё не испортить.

Через десять минут, когда противоядия были почти готовы, вот-вот – и снимай их с огня, Лёхенрольде протянул ко мне руку и попросил:

– Дин’Одорэ.

Я зачерпнула кружкой спрашиваемый антидот, но помедлила. А если он ошибься? Ректор Скаршианской академии магии смотрел прямо на меня. Его взгляд был твёрд. Рука не дрожала. Даже кончики пальцев не подрагивали. Он уверен в своём решении. Ненавижу такие моменты, когда от чьего-то мнения зависит жизнь человека. Я выдохнула, прежде чем отдать кружку чёрному магу.

Это его выбор. И ему нести ответственность за ошибку. Или успех. А в своих зельях я абсолютно уверена.

Не смотря на близость смерти, пострадавший жадно приник к кружке и почти залпом выпил горячее противоядие. Он проглотил его и устало откинулся на подушки. Его глаза закатились. До этого рваное дыхание вдруг затихло. Скакавшее сердце в груди замерло, словно раздумывало биться ему или остановиться. Долгий, протяжный выдох. Судорога, и тело больного расслабилось.

Я отвернулась, чтобы собрать свой инвентарь. Здесь делать уже больше нечего. Я только схватилась за котелок, как услышала глухой стук. Обернулась и увидела, как на щеках пострадавшего, точнее везунчика, расцвёл румянец – верный признак того, что противоядие подействовало. На лбу теперь уже выздоравливающего проступила испарина. Горячее противоядие выгоняло из организма яд всеми возможными способами.

Герцог молча поднялся и направился к дверям спальни, у которых замер отец молодого человека. Граф Уитгхард с надеждой во взоре смотрел на его светлость. Его плечи распрямились, когда он услышал радостную весть, глаза засияли, улыбка растянула рот.

Невольно и я улыбнулась. В моей работе мне нравились именно эти моменты, когда мои зелья и снодобья помогали людям, вырывали их из лап самой смерти. Но не стоит забывать и об Атаранте Лёхенрольде, который правильно определили яд. Я взглянула на него с восхищением и уважением. Сама бы я тянула чуть ли не до самого конца, пока точно не почувствовала бы вкус крови. Только тогда бы я дала больному антидот. И больному дольше пришлось бы восстанавливаться, но судя по реакции у сына Уитгхарда, тот поправится гораздо быстрее.

Собрав свои вещи в чемоданчик, из внутренного кармана я достала два пузырька и вручила их графу, когда подошла к мужчинам.

– По три капли три раза в день, – и вручила отцу склянку с тёмно-зелёной жидкостью. – Один раз в день по столовой ложке, – второй пузырёк перекочевал к нему в руки.

– Благодарю вас, – граф быстро спрятал лекарства в карман камзола и взял меня за руку, чтобы поцеловать мою кисть.

– Не стоит, – я успела отнять руку. – Моя помощница пришлёт вам счёт, – и вышла из спальни, но успела заметить, как граф Уитгхард с нескрываемым удивлением уставился на герцога, у которого подрагивали уголки губ.

Уже на выходе из особняка его светлость догнал меня.

– Позвольте пригласить вас на завтрак, госпожа Гинер, – протянул он мне руку, а под ним расцвёл узор портала, когда мы вышли на улицу.

Я помедлила одно только мгновение, но за этот миг в голове пролетело множество мыслей.