Вурдлачка

Он не обернулся, но я следила за ректором и заметила появившееся на его лице недоумение. О чём нагло врут? О том, что император умер? Или наследник уже известен? Или про всё врут?

Решение этой головоломки на ответ мне увидеть не довелось. Я семенила рядом с хозяином, довольная, что мой равест уделал этого ректора. Хизэши-нами погладил меня.

Мы выехали из академии, когда солнце уже село за горизонт, оставив после себя лишь багровую полоску у кромки земли. Город затих. Прохожих и повозок видно не было.

– Можно сократить путь до дворца, – крикнул Хизэши. – Там ещё и шикарный вид на долину открывается, – и свернул лошадь с освещённой улицы в тёмный переулок.

Я была недовольна его решением, но последовала за ним. Наступающий сумрак не пугал меня, я отлично видела в темноте. То, с какой скоростью мчался равест, говорило, что дорогу он знал прекрасно.

Через пять минут скачки мы выехали на открытую площадь, обрывавшуюся стеной, уходившей вниз. По верхнему краю только шла фигурная балюстрада. Рядом с ней спешился Хизэши. Он облокотился на перила и наблюдал за угасавшим днём.

Изменение направления ветра я почувствовала сразу. Как и стрелу, летевшую точно в голову хозяина.

Её я перехватила, как и целый десяток, запущенный в Хизэши. Лошадь испугалась резких движений и, громко заржав, убежала. Недалеко. Стрела, которую я отбила, попала в неё. Животное упало замертво.

Целитель замер на месте. С одной стороны, это облегчало мою задачу защитить его, но с другой – он стал отличной мишенью для убийц. Одним щупом я обхватила его и повела под защиту домов. Остальными же отбивалась от стрел. Некоторые из них втыкались в меня. Раны жгло. Наконечники стрел пропитаны ядом.

Мы ещё не достигли середины площади, как выбежала группа убийц с мечами и копьями. У меня не было никаких сомнений, что лезвия оружий также отравлены. Хизэши всё-таки пришёл в себя и достал спрятанный под широкими одеждами таш. Он бился не хуже преступников, всё-таки сумевших нас разделить. Несильна была я тогда в искусстве боя. Легко поддалась на обманку, вот и ушла далеко от своего равеста.

Я прыгнула на одного из нападавших и перегрызла тому горло, когда почувствовала укол в щуп, и красная пелена застлала глаза. В пасти мгновенно пересохло. Меня накрыла неимоверная жажда, жажда крови. Нестерпимая и неукротимая.

В бешенстве я рвала всех, кто попадался на пути. Не просто рвала, а щупами превращала людей в кашу, выжимала их до последней капли крови. Монстр внутри ликовал, наслаждался и убивал. Остановиться я была не в силах. С каждым человеком жажда усиливалась. Она обжигала глотку. Она мучила. Чудовище побеждало человека.

Когда рядом никого не осталось, взгляд зверя зацепился за троих, дравшихся неподалёку. Один отбивался, двое других нападали. Целитель не воин, и он допустил роковую ошибку. Сначала один клинок пронзил его насквозь, затем и второй. Занесённая рука с ташем опустилась. Меч, ударившись о камни, зазвенел во внезапно воцарившейся тишине.

Ветер подул в лицо, принося запах крови с нотками трав. Убийцы толкнули Хизэши, который с глухим стуком упал на мостовую. Из правого уголка губ потекла струйка крови. Хозяин смотрел на меня. Правая рука потянулась ко мне. Губы зашевелились, но ни одного звука не проронили. Один из убийц взмахнул мечом, чтобы обезглавить целителя.

– Теперь он…,– договорить он не успел.

Впрочем, его подельник также ничего не успел понять. Мои щупы снесли обоим головы.

Красная пелена ещё туманила взор, но человек одолевал зверя. Организм поборол странный яд, вызвавший непреодолимую жажду, сделавшую из меня монстра.

В мгновение ока оказалась рядом с Хизэши. Кровь вытекала из ран. Пульс едва слышался. Сердце почти не билось.

Я откусила кусок собственной кожи с «шерстью», быстро зубами измельчила, хорошо смочив слюной, и выплюнула в рану. Языком разгладила, чтобы закрыть всю рану. Щупальцами перевернула равеста и тоже самое проделала со сквозными ранами на спине.

Так делали Зелини и Семьдесят Четвёртая. Они изучали меня, моё изменённое в ходе экспериментов тело и его свойства. Именно «шерсть» стала материалом для новых бинтов, которые они использовали для заживления ран на других подопытных. Мои раны они никак не обрабатывали. И так заживёт!

Осторожно обхватила целителя щупальцами и побежала во дворец императора. Добралась до него за несколько минут со своей скоростью. У ворот громко и жалобно завыла. Стражники, разумеется, окружили и наставив копья и мечи на меня. Я продолжала выть, бережно раскрывая Хизэши и показывая, что он смертельно ранен.

– Лекаря!

– Целителя!

– Императорский лекарь мёртв!

На этой фразе я злобно рыкнула. Жив! Он ещё жив! Никому из этих остолопов не позволила подойти. Лишь когда увидела спешившего к нам принца. Я бросилась к нему, рассчитывая получить помощь для Хизэши. Акихиромару понял всё быстро, приказал подготовить покои и созвать лекарей и целителей.