Введение в философию желания

Есть ли способ описания пути к Абсолюту? Этот способ, по мысли Вышеславцева, указан методом феноменологической редукции. Но феноменологическая редукция Гуссерля, именно вследствие его жесткой рационалистической установки, поднимает философа только на уровень трансцендентального и не выводит его на уровень трансцендентного. Гуссерль абсолютизирует открывшееся ему трансцендентальное ego и тем самым закрывает себе доступ к подлинно абсолютному. «Если абсолютизирование, – подчеркивает Вышеславцев, – не доходит до Абсолютного, то оно абсолютизирует какую-либо конечную ценность, или конечное бытие. На место Абсолютного воздвигается идол или кумир, который есть мнимый Абсолют» (там же, с. 135). Необходим второй этап феноменологической редукции ради выхода за пределы трансцендентального в трансцендентное, ради достижения того, что несоизмеримо с ego. Но этот второй этап есть уже движение в сфере не «предметного», а «бытийного» познания. Такое продвижение есть событие в самом бытии. Это как бы насыщение «бытийностью» самого познающего. «Абсолютное, как первооснова, – пишет Вышеславцев, – есть для нас минимум познания и максимум бытия» (там же, с. 133). Во всех теистических религиях – как политеистических, так и монотеистических – Бог представляет наивысшую ценность, самое желанное благо. Вышеславцев различает «благо», как относящееся к Высшему, и «благо» в обыденном его употреблении, как «пользу», «прогресс», «эгалитарность» и прочие отвлеченные понятия.

Вышеславцев настаивает на том, что Абсолют, как Всепроницающий Дух, не может не обладать личным бытием, ибо личностность является одной из атрибутивных характеристик совершенства, а Абсолют является Самым Совершенным из всех совершенных. Вышеславцев пишет: «Всё безличное, как то: вещи, блага, идеи, нормы – стоит ниже в иерархии ценностей, чем личность (…) Безличный Бог стоял бы ниже, а не выше человека» (Этика преображенного эроса, с. 115).

Только личность обладает любовью. Кроме того, как пишет Вышеславцев, «достоинством и «честью» обладает только личность (…) Мы разумеем здесь живую конкретную личность, а не идею личности. Все идеально-отвлеченное неполноценно, только идеально-конкретное, живое, укорененное в бытии – полноценно» (там же, с.115).

Вышеславцев свидетельствует о неизбежной зависимости субстанциального деятеля (истинной самости) от Абсолютного, Сверхличного существа. В понимании и внутреннем приятии этой зависимости как высшего блага для человека, для личности и состоит единственно возможный путь гармоничной эволюции «самости». У Вышеславцева эта мысль иллюстрируется следующим заключением: «Моя самость не одинока и не может оставаться одинокой. Всякое самоуглубление не удовлетворяется отношением к самому себе, а также и отношением к ближним, при всей любви к ним оно необходимо стремится совершить акт последнего трансцензуса, выхода к Абсолютному. В самоабсолютизации самость ничего не приобретает, но теряет все (…) Переживание трансцендентной зависимости, как последнее и глубочайшее мистическое переживание, нельзя отрицать и нельзя ложно истолковывать (…) Я выхожу за пределы своей самости и открываю высшую тайну Абсолютного, свою основную причину и беспричинность, в которых укоренено мое существо» (с. 115).

Вышеславцев пишет: «То, что в Божественном плане есть истинно-ценное, в человеческом плане преломляется как истинно-желанное. Христианская религия есть религия абсолютно-желанного: она обещает человеку все, чего он может поистине желать: блаженство, красоту, вечную жизнь, полноту Богообщения» (с. 58). Предельная самоценность Абсолюта заключена, таким образом, в том, что в нем совмещаются все положительные ценности, и где нет разделения на ценность и бытие. Философ говорит о Царстве Божьем как о единственно возможном месте, в котором является «абсолютная полнота бытия».

Вышеславцев пишет о чувстве совершенного удовлетворения, состоянии блаженства, которые являются критерием приближения к абсолютной полноте бытия Абсолюта. При этом тяга к ощущению блаженства является, по его мысли, непреложной, иногда осознанной, иногда латентной аксиологической мотивацией любого субстанциального деятеля. Переживание блаженства есть «неотчуждаемая ипостась» ценности, да и сама ценность есть ничто иное, как способ переживания (во всяком случае, стремление к переживанию) наиболее желанного блаженного состояния, когда слово «благо» и «блаженство» становятся словами синонимами.