Введение в философию желания

Как показало исследование, удовлетворение желания подчинено и индивидуальным, и социальным нормам и правилам, поэтому большой ошибкой было бы отождествлять желание с произволом, видеть в нем каприз или причуду. Желание морально в том смысле, что содержит в себе объективный закон, который гласит: «Нельзя тратить желание бездумно/безответственно». Желание является критерием нравственности поступка, коль скоро доброе дело, совершаемое без желания, можно считать нравственно ущербным. Такое прочтение желания возвышает долг, возвращая ему его субъективность.

В результате исследования было найдено подтверждение той мысли, что нравственность не противоречит желанию, но, напротив, является гарантом сохранения желания и способности желать. Желание – и моральная, и нравственная ценность. Кроме того, желание может быть отнесено к разряду «ценность сама по себе».

Подтверждена также следующая мысль: желание рационально не только потому, что поддается рационализации, и не потому только, что само по себе является достаточным основанием действия, резоном. Вместо схемы, длительное время доминировавшей в философии классической рациональности и представляющей принятие рационального решения как борьбу между разумом и желанием за влияние над волей, ведущей к действию, предложена другая схема, по которой принятие рационального решения происходит в самом процессе желания, понимаемого как определенная ментальная активность, включающая вчувствование, воображение, ожидание, и подчиненная не законам «пространства» (отказ от использования метафоры «развилки дорог»), но закону свободы, закону духа. Такая схема более соответствует идеалам самой философии классической рациональности, понимающей человека и его «Я» как единый (и единственный) центр ответственного поведения.

Желание разумно, это верно, как, впрочем, верно и то, что разум эмоционально вовлечен. Иррациональные, нелогичные, ошибочные действия совершаются человеком не потому, что «умный» и «моральный» разум не сумел противостоять «глупому» или «порочному» желанию, но в силу неполноты предварительного рассмотрения ближайших и отдаленных последствий предпринятого действия. Иными словами, ошибочное решение принимается в силу неполноты какого-то одного конкретного желания или же вообще в силу «недоразвитости» самой способности желать. Порочный, неразумный, слабовольный, непоследовательный и т. п. человек – это человек, не способный желать «во всю силу своей души». Слаб тот, в ком отсутствуют целостность, призвание, вкус к свободе – эти признаки полноценного, развитого желания.

К чему стремится желание или к чему оно нас стремит? Какова его цель? Каков ответ в той задаче, которую оно нам задает? К чему призывает желание, и что могло бы стать его окончанием? Даже те философы, которые отказывались видеть в желании бессмысленную и бесцельную работу природных, родовых или космических сил, отвечали на эти вопросы по-разному. Близкими моей позиции я нахожу ответы, в которых цель желания определяют как: «создание универсального единого мира личностей», «универсальное личностное сообщество» (Э. Мунье); превращение мира в «очаг встречи», «межличностная коммуникация», «мир совокупного человечества» (И. Лайн Энтральго); «единство мира» или просто «Единое» (М. Мерло-Понти); субъект-субъектное отношение (М. Бубер); бессмертие, бесконечность во времени и пространстве (Унамуно); Абсолютная личность, Бог (Маритен, Вышеславцев). В какой бы формулировке ни представлялась бы нам задача, которую желание задает человеку: «остаться собой в сохранении и превышении себя», «быть всем остальным, не переставая быть самим собою» или «быть свободным», – желание всегда будет задачей бесконечного уровня сложности, поскольку решается не мною только, но вместе с Другим при постоянно меняющихся «дано» жизненных обстоятельств.

Именно в этом смысле и необходимо говорить о «трехсторонности» понятия желания: желание указывает на субъект, свидетельствуя о ценностной задаче, актуализирующей личность; желание имеет в виду объект, предполагая неповторимое отношение «Я» к «Другому»; и желание есть присутствие трансценденции как открывающейся перед встретившимися подлинной бесконечности.

Желание – гарант социобиологической целостности субъекта познания. Наличие или отсутствие у человека желания (жить и познавать мир) служит эффективным критерием гуманистичности накапливаемого знания. Определяя форму и содержание желания как ценности познания, можно сказать, что желание предстает частью ценностного сознания в его особенном отношении к миру; является элементом систем ориентации человека в мире, так как обладает собственной «логикой» ориентации на идеал целостности субъекта познания, сохранения единства «ментального» и «телесного», «теоретического» и «практического», «индивидуального» и «социального» в нем.