Введение в философию желания

Ни одна из вышеназванных позиций не может быть названа верной. Изменять мир не означает просто переносить свое внутреннее вовне, но и не значит – не иметь возможности добиваться реализации своих планов. Дело в том, что мы можем сделать с миром лишь то, что может быть с ним сделано[30]. Уже на самом первом этапе желания или планирования мы подстраиваемся «под» или приспосабливаемся к тому, что будем менять, перестраивать, переделывать. Способность влиять требует, таким образом, способности подвергаться влиянию (то и другое являются составляющими желания). Этот компромисс подлинного творчества совершенно необходим, если мы действительно стремимся изменить мир согласно, как говорят обычно, нашему свободному и своевольному желанию. Иными словами, подлинное осуществление невозможно без желания – «отношения».

Вопрос о понятиях, близких по смыслу

Желание и страсть. Следует различать понятия страсти и желания. И страсть, и желание могут «захватить» человека. Но страсть – растворяя и уничтожая личность, а вслед за этим и индивидуальность человека, желание – усиливая и как бы концентрируя этотность человека. Желание нацеливает человека на совершение определенных действий, страсть скорее лишает человека ориентира. Так, говорят обычно: «страсть вскружила ему голову», «в вихре страстей она совсем потеряла себя». Желание – это то, что «есть у меня». Страсть – это то, чему «я принадлежу». Сильные переживания называют страстями с тем, чтобы оправдать совершенные под их влиянием безумные или бездумные действия. Говоря «это – мое желание», определяют к ответственности. Страсть инерционна. Предаваться страстям – актуализировать детерминированность человеческого бытия. Позиция желания противоречива: желание – создание силы сопротивлением детерминизму и всякой определенности не изнутри, а снаружи, при том, что оно есть встреча с Другим и без этой встречи не возникло бы. Страсть несвободна. Желание – позиция «между» свободой и зависимостью, так как желание – отношение. При этом желание – не «сумма» объекта и субъекта, но нечто принципиально новое, что рождается в со-бытии Встречи.

Желание и вкус. Категория «вкус», утратившая по мнению одного из главных отечественных специалистов в области эстетики В.В. Бычкова свое прежнее значение со второй половины XX столетия, обнаруживает смысловую близость с понятием желания. Общее между феноменами желания и вкуса заключается в следующем: