Читаем Введение в общую культурно-историческую психологию полностью

Хорошим примером является построение главы «Идея словаря умственных слов общих для всех наций» из «Наброска Умственного словаря» (Вико, Набросок, с. 519–521) – одной из его основополагающих «культурно-исторических» работ. Вначале он обосновывает возможность существования протоязыка всех народов, затем описывает свой метод его реконструкции. Все это вытекает из предпослания о том, что с помощью «Умственных Слов, общих для всех Наций» можно разъяснить «единообразные идеи о сущностях, которые в различных модификациях нации мыслили по поводу одних и тех же обстоятельств человеческой необходимости и пользы, общих для всех наций, но рассматриваемых с разных сторон в зависимости от природы и обычаев», а заканчивает совершенно неожиданно прилепленной к концу текста фразой: «Из этого становится понятным, как ненаучно Куяций и другие рассказывали о Происхождении Феодов!» (Там же, с.519–521).

Я не случайно останавливаюсь так подробно на психологических чертах портрета Вико. Культурно-исторический подход в психологии должен исходить не только из объективных плодов труда ученого, но и из психологических предпосылок, подвигших его на этот труд. В нашем случае говорить о том, что Вико заложил основы нового научного подхода можно только поняв, а что он хотел сделать.

Начнем с того, что Вико – неоплатоник, причем страстный и на всю жизнь. Пять имен уважаемых им ученых не только не случайны, но и расположены в принципиально верном порядке. Все начинается с Платона. Пока же, для того, чтобы понять Вико, нам придется слегка заглянуть в платоновский диалог «Феаг». В нем рассказывается, как измучившийся со своим привередливым сыном Феагом афинский гражданин Демодок приводит его посоветоваться с мудрецом Сократом. Сына его «сжигает страсть» – он «жаждет стать мудрым». Заботливый отец хотел бы отдать его в учебу, но как выбрать учителя?! И вот Сократ спокойно и методично начинает в разговоре с юношей отсекать все лишнее, в первую очередь, все лишние виды деятельности, чтобы точно определить предмет, которым должен заниматься мудрец. Вкратце это звучит так:

«С о к р а т. Ну а ты какой жаждешь мудрости? Чем умеем мы с ее помощью управлять?

Ф е а г. Мне кажется, людьми.<…>

С о к р а т. Какими, однако, людьми и чем занимающимися?..

Ф е а г. Мне кажется, она помогает управлять гражданами».

В итоге:

«С о к р а т. ……если ты желаешь стать искусным в деле государственного правления, разве, по твоему разумению, тебе надо отправиться в поисках этой мудрости к кому-то другому, а не к тем государственным мужам, что искушены в политике и привыкли управлять и своим городом, и многими другими, имея связи как с эллинскими, так и с варварскими государствами?..» (Платон, т.1, «Феаг», 123e, 126c).

Искусство управления людьми, кибернетика, как называет ее Платон, – одна из его важнейших тем. Ее крайнее выражение в государстве – ораторское искусство и, соответственно, знание истины и справедливости.

Отсюда потребность знать обычай, логику и право, то есть юриспруденцию.

Отсюда и три авторитета, олицетворяющие для Вико эти искусства: Тацит – обычай, Бэкон – логика и Гроций – право.

Сам же он – юный Феаг, желающий стать мудрецом, а это значит, достичь божественности, хотя бы так, как достиг ее Сократ. По сути, он заявляет это прямо в последних строках своего жизнеописания, где признается, что именно «благородная месть клеветникам» привела его «к открытию Новой Науки, и с этого момента, насладившись жизнью, свободой и честью, Вико почитал себя счастливее Сократа, упомянув о котором, Федр дает следующий обет, свойственный великой душе:

Смерти которого (т. е. Сократа) я не избегаю, если хочу сравниться с ним в славе, и бегу недоброжелательства, пока не превращусь в пепел» (Вико, Жизнь, с.502 и 557).

Обратимся к его жизнеописанию. Столкнувшись с тем, что общество восхищается современной ему экспериментальной физикой, он «не пожелал в нее углубляться, ибо она ничем не содействовала Философии человека и должна была объясняться по-варварски» (Вико, Жизнь, с. 485). Обратите внимание, как это «по-варварски», в данном случае не на латыни, а на английском языке, перекликается с Платоном и Геродотом. Даже если бы Вико ни словом не упоминал их как своих предшественников, подобные расхожие словечки и выражения есть явный признак наличия их мировоззрения в его мышлении. Если же мы поймем, что за подобными выражениями стоит и определенное понятийное наполнение, и научимся его исследовать, это будет один из важнейших инструментов культурно-исторической психологии.

Что же избирает Вико в противовес физике? «Он отдался преимущественно изучению римских Законов, главным основанием которых являются Философия человеческих нравов и наука о римском языке и римском правлении» (Там же).

Перейти на страницу:

Все книги серии Культурно-историческая психология

Общая культурно-историческая психология
Общая культурно-историческая психология

В первой книге серии, «Введении в общую культурно-историческую психологию», автор провел историографическое исследование, в котором показал историю развития самого понятия о культурно-историческом подходе в психологии.Данное исследование посвящено самому общему устройству КИ-психологии, но при этом является, как и все книги А. Шевцова, ректора Академии самопознания, прикладным исследованием, выполненным в ключе КИ-психологии:«Однако основная задача, которую я решаю всей этой серией книг, – а следующей должна быть «Прикладная КИ-психология», – это не создание еще одной психологической дисциплины, а обеспечение возможностей для самопознания».Для психологов, философов, историков и всех, кто хочет познать себя.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Александр Александрович Шевцов

Психология и психотерапия / Психология / Образование и наука

Похожие книги

54 минуты. У всех есть причины бояться мальчика с ружьем
54 минуты. У всех есть причины бояться мальчика с ружьем

Душный актовый зал. Скучная речь директора. Обычное начало учебного года в школе Оппортьюнити, штат Алабама, где редко происходит что-то интересное.Пока не гремит выстрел… Затем еще один и еще. Парень с ружьем, который отчаялся быть услышанным.Кто над ним смеялся? Кто предал? Кто мог ему помочь, но не стал? Они все здесь, в запертом актовом зале. Теперь их жизни зависят от эмоций сломленного подростка, который решил, что ему больше нечего терять…Абсолютный бестселлер в Америке. Лауреат книжных премий.В русское издание включено послесловие психолога Елены Кандыбиной, в котором она рассказывает о причинах стрельбы в школах и дает советы, как эту ситуацию предотвратить.Используй хештег #54минуты, чтобы поделиться своим мнением о книге.

Марике Нийкамп

Психология и психотерапия / Психология / Образование и наука