Введение в прикладную психологию внимания

«2) Живое отношение к обучению самого учителя. И новые сведения, переданные вяло, монотонно, как будто до них учителю нет никакого дела, не заинтересуют детей или, по крайней мере, далеко не в такой степени привлекут их внимание… Равнодушие учителя перейдет и к детям…

3) Умение говорить просто, легко и отчасти картинно» (Там же. С. 296–297).

Жить и гореть тем, что делаешь. И говорить образно, но на том языке, который доступен слушателю. Как просто и очевидно. Почему же сам Каптерев и все педагогические психологи предпочитают говорить на языке физиологии? Закрадывается подозрение, что не всегда задача, поставленная воспитателем, должна быть понятна воспитаннику.

Иногда нужно, чтобы он принял что-то без понимания, так сказать, впустил в душу под покровом сумрака…

Изложив все это, Каптерев еще на триста страниц забывает о внимании и лишь в самом конце книги, в главе, посвященной сознанию, пытается дать определение и общий очерк внимания. Но все его усилия сводятся к общепринятому в рамках психологии сознания:

«Внимание есть ничто иное, как направление сознания на определенный предмет» (Там же. С. 620).

Больше никакой новости в его очерке здравого смысла ни в отношении внимания, ни в отношении педагогики нет.

Глава 2. Внимание – условие восприятия. Соколов

В 1915 году выходит шестое издание «Педагогической психологии» еще одного выпускника Московской духовной Академии Петра Андреевича Соколова (род. 1876). Психологи как-то потрясающе небрежно относятся к своим предшественникам и истории собственной науки, поэтому найти какие-то сведения о том, кем был Соколов можно только случайно. Могу только сказать, что Соколов писал учебники для гимназий и народных учителей. А его учебник снабжен самой подробной библиографией на то время.

Библиография эта выведена по темам и разделена на книги и журнальные статьи. И в ней очень много русских имен. Можно сказать, что к началу первой мировой войны русская психология вполне осознала себя самостоятельной наукой и могла развиваться, опираясь на собственные исследования. Коммунисты, включая и истинных марксистов среди психологов, постарались снести все это до основания и на обломках построить все заново, с нуля…

Второе, что надо отметить, – то, что педагогическая психология не может обходиться без рабочей теории внимания, и потому именно в ней вниманию всегда уделяется большое место.

Само построение курса соответствует той парадигме, которая изложена Адамовым. Рассуждение строится от связи души с телом и идет через сознание и его узость. И тут начинается любопытное:

«Наконец, помимо условий физических и физиологических, для возникновения ощущений или восприятий необходимо психическое условие, – свободное сознание или внимание. Если сознание поглощено другими впечатлениями, внутренними или внешними, то все предыдущие условия не будут иметь значения» (Соколов. С. 46).

Это неожиданное заявление подразумевает в качестве условий – «условия получения ощущений или восприятий» (Там же. С. 38), а выводится из кучи нервно-физиологической мути, включая закон Вебера-Фехнера и описание нервных центров мозга с рисунками. И получается, что вынесен приговор всей физиологии. Не в том смысле, что она неверна. Физиология верна и вообще очень нужная и точная наука. Но она нужна для понимания устройства тела.

А приговор выносит педагог: с точки зрения воспитания, все это – игры с общественным мнением и для работы с детьми не имеют значения. А имеет значение только внимание!

Но вот как внимание стало для Соколова «свободным сознанием»?

Тут, надо признать, рассуждение у него путается. Потому что в следующем разделе, посвященном как раз узости сознания, он явно использует другое понятие сознания, вовсе не имеющее знака равенства между сознанием и вниманием: