Вверх тормашками в наоборот

Назад оказалось двигаться легче. Во-первых, мы пошли другим путём. Алеста только хмыкнула и развеселилась, увидев, как мы добрались к избушке. Она щёлкнула пальцами — впереди, как гончая собака, помчалась коза, следом затряс толстой задницей голубой кот, а нам оставалось следовать за животными.

Зря я бухтела на Алесту: гибкая, сильная, ловкая, она передвигалась, как кошка. Не стонала, не ныла, не закатывала глаза и не падала при каждом шорохе Геллану на грудь. Лишь в паре-тройке мест нас перетаскивал Геллан.

Солнце едва перевалило за полдень, когда мы добрались до Ушана с Савром. Всю дорогу Алеста развлекала разговорами Геллана, а я молчала, следуя за ними на осле. Включаться в пустопорожнюю болтовню не было ни желания, ни смысла.

К домику Келлабумы мы подъехали ночью. Муйба-отшельница ждала нас.

— Как она? — спросил Геллан.

— Можно сказать, отлично. Иранна возила Милу в замок. К Жерели.

Геллан кивнул:

— Наверное, ей сейчас это нужнее всего остального. Позаботься об Алесте. Мы с Дарой завтра отправляемся в Зоуинмархаг. Осталось незавершенное дело… А после будем собираться в путь.

Келлабума кивнула.

Геллан вкратце рассказал ей о предсказании и, помолчав, спросил:

— Ты знала, что я законнорождённый?

Брови у Келл полезли на лоб:

— А кто тебе сказал обратное?..

— Никто. Я… никогда не спрашивал ни о чём маму. И всегда считал, что рождён вне брака. Но тогда я ничего, ничего не понимаю! Она считала его мёртвым, раз вышла замуж за Пора?.. Или он мёртв?..

Келлабума успокаивающе погладила Геллана по руке:

— Он жив, сынок. Нулай — маг… кто бы мог подумать… Ты знаешь, где сможешь найти его. А что касается двух браков… Есть очень древний обычай, когда мужчина отпускает свою женщину, освобождая её от всех обязательств, если у них нет детей. Нулай сделал это перед тем, как исчезнуть. Ама была слишком гордой, чтобы сказать, что носит дитя…

— У вас что, не разводятся? — поинтересовалась я.

Геллан и Келлабума так уставились, словно у меня второй нос вырос.

— Ну, брак один и навсегда? Пока смерть не разлучит?..

— Да. У нас так. — мрачно ответил Геллан. — Хотя, как видишь, есть древние обычаи, о которых почти никто не знает.

— Получается, ты родился вне брака.

Келлабума мягко покачала головой и грустно улыбнулась:

— Он был зачат в браке, а значит не имеет значения, был ли брак на момент его рождения. Муж может умереть или погибнуть. С законами всё просто и сурово. Пора вам отдыхать. Завтра опять в путь.

— Скоро, Келл, — вздохнул Геллан, — жизнь превратится в нескончаемую дорогу.

Муйба посмотрела с грустью и начертила на лбу Геллана охранный знак.

— У Обирайны свои законы. Ты знаешь, что надо делать, сынок: жить душой, рассчитывать разумом, любить сердцем. И тогда всё получится.

Он прислонился головой ко лбу Келлабумы, обнял её за плечи и замер так на некоторое время. А я отправилась пускать нюни подальше, чтобы никто не видел, что я умею рыдать из-за сущей ерунды…

Глава 59. На перекрёстке дорог. Дара, Лерран

В Зоуинмархаг с нами увязалась Алеста. На ночь она устроила показательное шоу со вздохами, мокрыми глазами и детским голоском:

— Я никогда не бывала в городе, не знаю, что такое ярмарка. Геллан, мне так хочется увидеть другой мир. А ещё я хочу новое платьице.

И Геллан махнул рукой. И вот он мчится впереди на Савре, а я трясусь в повозке с Алестой и злюсь, как пантера. Едем мы быстро. В этот раз я хотела рискнуть и впервые сесть на лошадь, а вместо этого еду в повозке и, кажется, меня укачивает…

— Не злись, Дара, — улыбается Алеста и заговорщицки подмигивает зелёным глазом:

— Никто не собирается отнимать у тебя драгоценного Геллана.

Я аж поперхнулась:

— Ты, видать, в горах пересидела, и тебе мерещится всякая чушь.

Алеста пожимает плечами и, хмурясь, разглядывает заусенец на пальце:

— Так, значит, он тебе не нужен?

Я откинулась на локти и весело посмотрела на чудо-деву:

— Он как-то, на минуточку, не моя собственность. Я его груз, понятно?.. Поэтому мы всё время рядом. А не то, что ты там себе навоображала.

Она аккуратно обкусывает заусенец и смотрит на меня не мигая.

— Груз… небесный, что ли?..

— Ага. Он самый, — продолжаю веселиться.

— Я знаю, что ты говоришь правду. Но никогда не слышала, чтобы грузами были люди. Хм…

— Скажи-ка лучше Алеста, почему это ты дева да ещё вечная. С прорицательницей всё понятно, — решила сменить я тему.

Алеста насторожилась, аж талия у неё тоньше стала. Видать подтянула внутренности, как меня мама учила.

— Потому что я дева. И… вечная. — нехотя ответила, не сводя настороженных глаз с меня.

Думала, наверное, что я смеяться буду.

— Понятно. Тогда я тоже дева. И ничего в этом страшного нет.

— Ну… тебе положено, — поскучнела прорицательница.

Я с интересом окинула её взглядом.

— А сколько вечной деве лет, если не секрет?

— Сколько есть — все мои, — поспешно отрезала Алеста и отвернулась к окошку.

Ну и подумаешь…

— Моя бабушка говорит: "Всё тайное становится явным".

Алеста кинула на меня быстрый взгляд и снова отвернулась к окну.