Вверх тормашками в наоборот

В Зоуинмархаг мы приехали днём. Ярмарка развернулась не на шутку: мне показалось, что людей и галдежа стало больше. Алесту мы сплавили на двух медан, что ехали вместе с нами. Шумная троица сразу же отправилась за покупками, я краем глаза видела, как раскраснелась Алеста, перебирая платья и прочие девичьи радости, а мы отправились искать мага с рунами.

— Если мне суждено уехать, то я хотя бы сделаю всё, чтобы обезопасить Долину, — сказал Геллан вчера.

Продираясь сквозь ряды, мы снова столкнулись со странной лендрой. В этот раз приставать она не стала, только проводила долгим взглядом. Хотелось повернуться и показать ей язык, но я сдержала низменные порывы. Собственно, ничего такого она не сделала.

Мага мы застали на том же месте. Не было никаких церемоний с посещением таверны: завидев нас, он сразу кивнул головой:

— Через полчаса. Я найду вас.

Через полчаса так через полчаса. Как раз Алеста успеет нагрести шмоток, а мы отдохнём и перекусим.

Назад шли не спеша, и я глазела по сторонам, правда, не высовывая носа из капюшона.

— Вот интересно: он здесь живёт? — спросила я Геллана, заметив в толпе знакомую фигуру.

— Кто? — не понял он.

— Да слащавый хрен, мы его и в прошлый раз на ярмарке встретили.

— Лерран?

Я кивнула.

— У меня такое впечатление, что он следит за нами.

Геллан высмеивать меня не стал, только внимательно осмотрелся по сторонам.

— С год назад я продал ему почти все солнечные камни… те, что остались в наследство от Дирмарра. — в голосе его скользнула змеёй горечь. — После смерти Пора Долина умирала, и стоило больших усилий хоть как-то наладить жизнь. Правда, я не очень многого добился: то, что удалось отвоевать, сожрала блуждающая буря. Мы почти не пересекались с Лерраном, так, товарно-денежные отношения. Но однажды я видел его с Пиррией.

Я аж подскочила.

— Да?..

— Вспомнил сейчас.

— Не могу понять, за что она так тебя ненавидит…

— Это… давняя история. Она слишком самолюбива, а я задел её невольно.

— И рассказывать об этом не желаешь, — я закатила глаза, в очередной раз поражаясь его благородству.

— Нет, Дара.

Сказал как отрезал.

— Тогда вернёмся к нашим баранам. То есть Леррану. Теоретически он может желать тебе зла?

— Теоретически желать зла может и камень в мостовой.

Зануда. Но он задумался, поэтому можно больше его не дёргать.

Алесту и медан мы застали в разгаре торговли. Дева раскраснелась, щёчки цвели розами, нежные завитки выбились из причёски, а глаза блестели от удовольствия.

— Красивая до невозможности, — вздохнула я. — Знаешь, она так искренне радуется тряпкам, что мне стыдно за свою злость и раздражение.

Геллан посмотрел на меня как-то странно.

— А ты злилась?..

— Конечно. То она слабая и несчастная, то сильная и властная… А по сути… сидела в своих горах и ничего не видела, кроме старой бабки и козлы своей. Ну, и ещё придурков, что забредали раз в год послушать пророчества. Я, наверное, попрошу у неё прощения.

— Геллан! — закричала Алеста и помахала рукой. — Посмотри, какую я шикарную юбочку нашла! Прелесть, правда?

Нет, дамы и господа, явно я поторопилась с извинениями. И тут откуда-то вынырнул маг. Раньше срока пожаловал. Он застыл в странной позе — пялился на Алесту. Ещё бы. На неё не пялились разве что слепые. Я лучезарно улыбнулась.

Маг наконец-то отвис и стал приближаться к нам.

В этот момент забурлила толпа. Послышались гневные выкрики. Совсем близко мелькнуло лицо Леррана. Красивое, совершенное, можно сказать, если бы не глаза… Он наблюдал за суматохой с каким-то тайным наслаждением, хотя не дрогнула ни одна чёрточка его прекрасного обличья. Лишь в глазах промелькнула и спряталась искра. Но я успела заметить.

— Держи его! На колесницу гайдана! Он посмел нарушить закон!

Толпа наступала с кулаками и кое-чем помощнее на золотокожего бога с затравленными глазами и преображённым лицом… Мохнатка.

Геллан протиснулся вперёд и мягко закрыл спиной несчастного. С тихим шорохом упал к ногам плащ. Одним движением он достал меч.

Толпа чуть отпрянула. Геллан стоял спокойно, расставив ноги, и только глаза светились холодно и… с какой-то брезгливостью.

— Что происходит? — залепетала Алеста, подбегая ко мне. Рядом волновались меданы.

— Тихо. Кажется, сейчас нам придётся делать ноги.

Три пары глаз смотрели на меня непонимающе.

— Бежать. Быстро-быстро, — прошипела я, схватив Алесту за руку.

Почти впритык ко мне застыл маг.

— Вы знаете… наверное, не сегодня, — проблеяла я, бочком продираясь сквозь людей, поближе к Геллану, но держась на расстоянии, чтобы ему, в случае чего, удобно было махать мечом.

— Отдай мохнатку, выродок! — проорал фальцетом какой-то толстяк. — Он нарушил закон — обнажил клыки!

— Не подходите, почтенные. Он кого-нибудь обидел? Ранил? Кинулся на человека?

— На нём кожаная одежда! Это запрещено! — волновалась толпа, но подходить к Геллану боялась.

— Да что вы стоите! Боитесь грязного мохнатку и урода с мечом! Навалимся и засудим обоих!