Вы и Ваш друг Рэкс

Опыт убеждает меня, что не найти двух собак, которые были бы точной копией друг друга, как нет на свете двух совершенно одинаковых людей. Не говоря о породных или чисто внешних различиях, всегда найдутся какие-то черты поведения, характера, отличающие одно животное от другого, как бы они ни были похожи. Все это неопровержимо свидетельствует, сколь неистощима природа в своем творчестве; одновременно это может служить подтверждением и той важной истины, о которой мы уже говорили с вами, что разная среда по-разному формирует организм.

А среда для собаки, как мы уже установили, это прежде всего вы, ее владелец и воспитатель, ваше влияние и ваша забота о ней, — и вот, как один и тот же материал (ибо два щенка из одного гнезда — это, конечно, абсолютно идентичный материал) очень различно отформовывается в разных руках, мне и хочется показать в этой главе.

Любопытно вспомнить, как был выбран Джекки. Я уже писал, насколько практически сложно определить лучшего щенка в гнезде, особенно если все щенки крупные, упитанные; — а именно так и обстояло дело в данном случае, когда я по адресу, полученному в клубе отыскал нужный мне дом и все шумное, беспокойное овчарочье семейство предстало у меня перед глазами. Затруднившись выбором на месте, я с разрешения владельца-заводчика притащил двух щенков домой, и мы, то есть я и моя жена Галя, долго гадали, какому отдать предпочтение: оба были хороши. Поставили их рядом на стол, чтобы сличить еще раз. Внезапно один пустил на клеенку пятачковую лужу, — Галя весело воскликнула:

— Вот этот и будет мой!

Выбранный таким необычным способом наш Джекки оказался очень энергичным щенком. Три ночи он орал, просился на кровать. Отсадить в другую комнату и закрыть дверь было нельзя — настойчивый малыш принимался кричать еще сильнее и пронзительнее. Заставили дверь чемоданом — лез через чемодан, царапался, царапался и все-таки перелез, перевалившись забавно, как кулек с песком.

Когда его принесли, он был со столовый нож, с тщедушным задом, который, однако, стал быстро округляться; плохо видел (чуть не упал в подполье!), но с каждым днем все с большим любопытством и озорством всматривался в окружающий мир.

Вот таким — месячным плющевым «мишкой» — попал Джекки в наш дом

Щенок был активный, и все действия его были смелыми, решительными. Рано начали проявляться инстинкты, в частности такой, как оборонительный, стремление защищать хозяина. Возьмешь его на колени (пока он был мал, я позволял себе это делать) — и он «ярится», лает и рычит до хрипоты, полуиграя-полувсерьез, стараясь никого не подпустить ко мне. Я нарочно рассказываю об этом, чтобы тем разительнее была перемена, потом происшедшая с ним.

По лестнице в первый раз пришлось нести его на руках. Щенков всегда приходится приучать к лестнице, и на первых порах она кажется им неодолимым препятствием. Поднимешься до половины, оглянешься, а он сидит у нижней ступеньки и жалобно скулит. Попытавшись однажды последовать за мною, Джекки больно ушибся, скатившись вниз, но уже через несколько дней отлично обходился без моей помощи, самостоятельно поднимаясь на второй этаж и выше, только иногда устраивая коротенькую передышку на середине пути.

Очень полюбилось ему ходить со мной к водопроводной колонке. Стоило только загреметь ведрами — и щенок тотчас оказывался у дверей, повизгивая от нетерпения, а затем, вырвавшись на волю, вприскочку радостно бежал впереди, поминутно оглядываясь на хозяина, как делают все маленькие щенки (не потеряться бы!). Любовь к такого рода хозяйственным прогулкам и делам сохранилась у Джекки на протяжении всей жизни.

Вообще щенок был на славу и ни разу не заставил пожалеть, что мы взяли его. Ел он хорошо, особенно после того, как у него выгнали глистов, рос отлично, опережая все нормы. Мы взвешивали его еженедельно. Чтобы не таскаться всякий раз с малышом в клуб, проделывали эту процедуру дома, на обыкновенных ручных весах с коромыслом. Вскоре он, однако, не стал умещаться на скалке; тогда подцепишь его под брюшко, и он болтается, растопырив лапы…

Прибывая в весе и росте с каждым днем, он еще долго продолжал во сне сосать свою мать, высунув розовый кончик языка из сомкнутой пасти и громко причмокивая. Быстро сдружился с котом Васькой; тот повсюду ходил за ним и «зарывал» лужицы, остававшиеся от щенка, скребя по полу лапкой. Они даже спали часто вместе. А когда начинались игры — тут уж держись! Смотреть на них было одно удовольствие. Правда, случалось, что-на пол летела и билась посуда, когда Васька, спасаясь от Джекки, взлетал на кухонную полку… ну, отнесем это «на издержки производства».

Сорока дней отроду Джекки ухитрился проглотить, реберную свиную кость длиной в десять сантиметров… Все боялись за него, а он был веселехонек. Однажды вдруг раздался отчаянный визг: Джекки силился подлезть под шкаф; всегда залезал, а тут не может — вырос.