Вы меня слышите? Встречи с жизнью и смертью фельдшера скорой помощи

Затем один из бригадиров рабочих говорит, что, если мы сможем вытащить Гэри из ямы и поднять его на деревянный порог, а затем спустить ниже на один лестничный пролет, мы сможем его пронести по тоннелю в другое помещение, где есть грузовой лифт. Правда, оно на расстоянии более полукилометра по той же дороге.

— Вы сказали: «Больше, чем полкилометра»?

— Либо так, либо по винтовой лестнице.

Судя по всему, нам понадобятся те бритоголовые парни в форме, которые сейчас ждут наверху.

Мы упаковываем Гэри, как яйцо Фаберже, и подсовываем под него доску. Морфин действует: он расслабился. Мы извлекаем его из углубления и кладем его в ковшовые носилки, которые я вижу в первый раз. Начинается спор, как переместить его на порог; все кончается тем, что мускулистые парни из пожарной бригады поднимают его на высоту человеческого роста и задвигают носилки на порог. Это занимает три секунды.

Носильщики становятся по сторонам от носилок, поднимают Гэри на высоту до пояса и несут его вниз по лестнице в туннель. Носильщики спускаются в колею, носилки плавно передают, поправляют и удерживают в нужном положении. Затем, шаг за шагом, осторожно, при необходимости подменяя носильщиков, мы переносим нашего пациента, завернутого, как подарок, по тоннелю до лифта. Мы все время разговариваем с ним и контролируем его состояние. Первоначальная суета и спешка уступила место методичной и спокойной работе, и, несмотря на то, что мы продвигаемся вперед медленно и не слишком элегантно, по сравнению с подъемом по винтовой лестнице это небо и земля. Только когда мы опускаем носилки на другом конце тоннеля, бригадир вспоминает, что у него есть небольшая мототележка, которой мы могли бы воспользоваться. Мы все стараемся не зацикливаться на этой мысли.

Поднимаемся вверх на лифте, выходим на улицу, грузим Гэри в машину, которую перегнали по нужному адресу, и пациента с его болтающейся грудной клеткой мчат в сторону травматологического отделения, где его уже ждет целая команда специалистов. Не знаю, с чем остаются мои пессимистичные голоса, но если Гэри будут нормально лечить, то у него все будет хорошо.

* * *

После отъезда скорой наступает удивительное затишье. За несколько минут улица пустеет. Возбуждение сменяется безмолвием. Я иду по улице к первому входу, чтобы забрать вещи: мои инструменты до сих пор где-то там, внизу. Насколько я помню — до сих пор в яме.

Но кто-то работает слишком усердно: двор опустел, и ворота заперты. Только что пробило три часа ночи, а мой ящик с инструментами на глубине 200 метров под землей. Я провожу пятерней по волосам и вижу, что после этого рука черная от сажи. Пора найти какого-нибудь человека, у которого есть ключ…

Отец спасает парня от попытки суицида

Ничто так не способствует концентрации, как некоторая доза безрассудства. Мое обучение длится уже четыре месяца, а меня (я по-прежнему не могу отвлечься от этой мысли) до сих пор не разоблачили. Меня поставили на дежурство с опытной бригадой, которая направляет мои первые робкие шаги. Мне доверяют осмотр пациентов, но пока что не поручают лечение. И я до сих пор не могу отделаться от ощущения пассажира, который выиграл кругосветное путешествие, но забыл продлить паспорт.

МУЖЧИНА, 22 ГОДА. ПОВЕСИЛСЯ

Пока что я сполна насладился ощущениями от поездок с мигалкой и сиреной (быстро приедаются) и побывал на нескольких вызовах, внушающих оптимизм своей простотой. Анафилактический шок оказывается онемением губ и стеснением в горле. Молодой женщине без сознания просто стало дурно. Ребенок с затрудненным дыханием оказывается «горячей малышкой» — младенцем с непролеченной температурой. Такие вызовы прекрасно вписываются в мою зону комфорта, и у меня постепенно закрадывается чувство: может быть, у меня и вправду все получится? Но я знаю, что мне нужно дорваться до чего-то более катастрофического, пока я на попечении более опытных коллег и не отвечаю за всё сам.

ПЫТАЛСЯ ПОВЕСИТЬСЯ. ОТЕЦ ОБРЕЗАЛ ВЕРЕВКУ

Стоит ночь, и дороги на удивление пустые. Новобранцы часто рвутся на место происшествия, опьяненные ощущением срочности и героизма, но я стараюсь себя сдерживать. Я еще не совсем привык к изменчивой природе сообщений, появляющейся на экране нашего терминала. Часто по одному случаю поступает несколько звонков, и поэтому положение дел может за несколько секунд радикально измениться, вплоть до того, что сообщение об остановке сердца кончается отменой вызова.

ПАЦИЕНТ ДЫШИТ. СЕМЬЯ НА МЕСТЕ ПРОИСШЕСТВИЯ

Трудно сказать, насколько плохо будет себя чувствовать этот пациент. То, что описывается на дисплее, часто дает совершенно не ту картину, которую мы обнаруживаем по приезде.

ВЫЕХАЛА БРИГАДА С ТРАВМАТОЛОГОМ. ПОЖАЛУЙСТА, СООБЩИТЕ С МЕСТА ПРОИСШЕСТВИЯ

Мы берем базовое оборудование и переходим через парковку к квартирам. Подъезжает машина быстрого реагирования; за ней вплотную следует полиция.