Вы найдете это в библиотеке

— Та работа мне меньше всего приносила денег, но было интересно. В результате из-за долгов мне пришлось закрыть магазинчик. Я уехал работать у дальних родственников, чтобы вернуть долги, но потом те, у кого я брал деньги, решили, что я сбежал, меня даже с полицией искали. Разумеется, я все деньги вернул, но некоторые из моих постоянных покупателей еще до последнего времени, как выяснилось, считали, что я просто сбежал. Полиция только шум поднимает, и потом это уже не их дело — сообщить всем, что дело разрешилось.

Я вспомнил, как меня полицейский спрашивал о том, где я работаю, поэтому с пониманием кивнул. А между тем Эбигава продолжал:

— Хотя полиция выполнила свое задание, и все. Это уж я виноват, что знакомым вовремя не сообщил о своих планах.

Я перестал кивать. Верно. Да и тот молодой парень из полиции просто выполнял свой долг. Защищать детей — это ведь правильно.

— А сейчас все недопонимания разрешились?

Эбигава, услышав мой вопрос, вдруг улыбнулся доброй улыбкой.

— Да, один из моих постоянных клиентов сейчас занимается недвижимостью, он-то меня и представил компании, которая нанимает консьержей. Мы случайно с ним встретились. Он мне рассказал, что один парень, который еще в старших классах часто приходил в мой магазин, сейчас готовится к открытию своего антикварного магазина. Тогда был еще подростком, а сейчас уже тридцать с чем-то. У меня не получилось, но в чьей-то жизни мой магазин сыграл определенную роль. Наверное, это хорошо.

Я посмотрел на профиль Эбигавы. Глубокие морщины. Тонкая сухая кожа.

У него был проницательный взгляд. Как и сказала тогда Ёрико, он был похож на мудрого отшельника. Поработав в разных местах, приобретя разнообразный опыт, он преуспел даже в том, чтобы изменить чью-то жизнь. Наверняка не только на того школьника, но и на многих других людей он смог повлиять.

Я наклонил голову.

— Невероятно. Я все эти годы выполнял работу в одной и той же компании. Мне не удалось повлиять на людей вокруг меня, как вам. В тот момент, как я уволился, я стал совершенно ненужным для общества.

Эбигава мягко улыбнулся.

— Что такое общество? Для вас, Гонно-сан, компания является обществом?

Мне показалось, что эти слова словно пронзили меня. Я приложил руку к груди. Эбигава повел подбородком, указывая на окошко.

— Это достаточно расплывчатая грань. Мы находимся в одном месте, разделенные лишь прозрачной стенкой, но кажется, что мир за ней не имеет к тебе отношения. А если убрать эту стенку, то в тот же момент мы все окажемся на одной стороне. И те, кто смотрят, и те, за кем смотрят, — все окажемся одинаковыми.

Эбигава пристально смотрел мне в лицо.

— Знаете, Гонно-сан. Я думаю, если люди общаются между собой, это уже и есть общество. Когда что-то происходит благодаря такому контакту — хоть в прошлом, хоть в будущем.

Когда что-то происходит благодаря этому контакту — хоть в прошлом, хоть в будущем…

Слова отшельника казались мне высоким слогом, я не мог толком осознать их.

Однако, как и говорил Эбигава, возможно, для меня общество и правда это компания. И я уже думал, что нахожусь за стеклом. Что теперь могу наблюдать за происходящим через стекло. Я вижу этот мир, но не могу соприкоснуться с ним. Например, я как жилец этого дома обычно хожу по ту сторону окна, а сейчас беседую вот здесь с Эбигавой по эту. Если продолжать мысль Эбигавы, то благодаря контакту с ним сейчас это место для меня… является обществом, так выходит?

То нахлынет волна
То назад отойдет
То коснется старой ограды

Бурные волны — это неизменный спутник в обществе.

Интересно, из какого окна смотрел на море Симпэй Кусано?

Почему не с побережья, а из окна?

Может, потому, что он знал, что море может быть и прекрасным, и пугающим… Поэтому он отгородился от него перегородкой и наблюдал за этим миром как посторонний зритель?

Разумеется, это всего лишь мои фантазии.

Но я всего лишь немного… совсем чуть-чуть… прожил этот момент вместе с автором.

На следующий день я отправился в книжный «Мэйрин» в здании станции. Ёрико я об этом не сказал ни слова. Но поскольку я отнес два мандарина, наверное, ей об этом уже известно.

Тиэ в этот момент подправляла книжки, расставленные в секции книг в мягких обложках. Когда я окликнул ее, она с улыбкой сказала:

— Ты часто стал заходить!

На стопке книг стояла табличка ярко-розового цвета. На ней была иллюстрация и трехмерным шрифтом написано: «Розовые платаны».

— Это тоже твоя работа?

— Да, это «Розовые платаны», роман Мидзуэ Отикаты. Недавно сообщили, что выйдет полнометражный фильм.

На суперобложке были две фотографии популярных актрис. Видимо, они сыграют главные роли. Тиэ с восторгом сказала: