Вы станете моей смертью

Кэл притащил нас в какую-то странную пончиковую, где пахнет совсем не заявленной в названии выпечкой. Только мы заходим внутрь, как упираемся в огромные баннеры с изображениями пончиков, причем складывается впечатление, что их неизвестно из чего слепили младенцы. Я не люблю их в принципе, а если они покрыты хлопьями и стручковым перцем – тем более. В благоговейном ужасе взираю на изображение острого пончика, а Кэл уверенно направляется к кассе.

– Я бы не стал начинать с этого, – советует он, вставая в очередь за каким-то мужчиной.

Я изучаю меню, будто это самое увлекательное чтиво, потому что смотреть на Кэла по-прежнему не могу. Они с Айви обсуждают ассортимент, а я все пытаюсь сообразить, что же такое с ним творится.

Ни за что не подумал бы, что Кэл способен связаться с училкой. Насчет мисс Джемисон скажу одно: когда она узнала про Бони, то выглядела действительно потрясенной. Но она определенно неплохая актриса, раз умудряется обводить вокруг пальца всю школу и даже своего жениха.

Наблюдая за ними в кафе, я впервые осознал, насколько одиноким должен чувствовать себя Кэл. У него нет ни родных, ни двоюродных братьев или сестер, как у нас с Айви, и он в течение всего дня ни разу не упомянул про своих друзей. Похоже, он превратился в одного из тех ребят, что без вопросов готов сделать все, что угодно, лишь бы влиться в компанию.

Мисс Джемисон наверняка отлично это понимает.

– Что будешь заказывать? – спрашивает Айви, оглядываясь по сторонам. Здесь все какое-то мультяшное: ярко-оранжевые столы, выложенные разноцветной плиткой полы, свисающая с потолка гигантская люстра с пластиковыми пончиками. Зеркальная стена возле нас искривлена, и у моего отражения получается две головы. – Вероятно, я решусь на черничный пончик, – продолжает она. – Надеюсь, в нем есть хоть какая-то питательная ценность и он не покрыт никакой гадостью.

– Даже не знаю, – вздыхаю я, оглядываясь в поисках окна. Тут слишком много раздражающих глаз объектов. В том числе сама Айви.

Разговор с Айви в метро потряс меня не меньше, чем роман Кэла и мисс Джемисон. Теперь мне нужно как-то переосмыслить сложившийся у меня образ Айви в соответствии с тем, что случилось тогда на самом деле, а не с тем, что казалось мне. Я выдал ей в поезде правду: я на самом деле не думал о том поцелуе. Уже давно. Однако Айви была первой девушкой, которую я позвал на свидание, и то, что она меня проигнорировала, больно ударило по самолюбию. Возможно, как постоянно говорит Отем, я капитулирую при малейшей вероятности получить отказ. И это касается не только девушек, а чего угодно. Я никогда не задумывался, как так вышло и почему.

А теперь я знаю: все началось с недоразумения.

– Не бери в голову, – слышу я голос Отем в своей голове. Мы с ней постоянно шутим над моим отцом: каждый раз, когда он не знает, как поступить, он предпочитает вообще ничего не предпринимать. Закрывает глаза на проблему, будто ее и не было. Вот одна из миллиона причин, почему он совсем не похож на взрослого. Например, ему и в голову не приходило, что после смерти брата он должен взять Отем к себе или что из-за болезни мамы ему стоит отложить очередные гастроли.

– Пожалуй, возьму то же самое, – отвечаю я Айви.

– Я угощаю, – говорит Кэл. Видимо, мы наконец прощены. – Если хотите…

– О, привет, Кэл! – перебивает его женщина за кассой, широко улыбаясь. – Что ты тут делаешь посреди учебного дня?

Айви нервно поглядывает на меня, а Кэл отвечает:

– Привет, Виола. Решили перекусить. Мне два черничных пончика и один с фундуком и беконом.

– Будет сделано! – рапортует Виола, поворачиваясь к рядам пончиков прямо за ней.

Айви наклоняется к Кэлу и шипит ему в ухо:

– Зачем ты притащил нас туда, где тебя знают? – Она с упреком смотрит на Кэла. – Мы еще не договорились, как нам быть.

– Виола классная. – Кэл вынимает из кармана банковскую карту. – Правда, не переживай. Она вообще не фанат полиции. Ты не поверишь, сколько в этом заведении всяких нарушений.

– Серьезно? – восклицает Айви громким шепотом. – Тогда почему мы пришли есть сюда?

– Подожди. – Кэл расплачивается за пончики и принимает от Виолы, с любопытством разглядывающей нас с Айви, белый пакет.

– Заходи еще, Кэл, – говорит она. – И друзей приводи.

– Хорошо, – отвечает Кэл, хватая со стойки пачку салфеток, и поворачивается к двери. – Нарушения не в плане антисанитарии. Просто они очень изобретательны, когда готовят глазурь, порой чересчур, вот и имеют проблемы с законом.

– Не уверен, что хочу знать, из чего они готовят глазурь, – бормочу я, когда мы выходим из кафе.

– Понимаю, – кивает Кэл, протягивая нам пончики и по паре салфеток.

Я с аппетитом кусаю свой, и он оказывается гораздо вкуснее, чем я ожидал, – сочный, заполненный свежей черникой и лимонным кремом. Я настолько голоден, что, когда мы подходим к перекрестку, пончика уже и в помине нет. Айви, успевшая откусить от своего от силы пару раз, это замечает.