Вы станете моей смертью

– Одолжили, – поясняет Айви, бросая на него настороженный взгляд. Кажется, он скорее ошарашен, чем разозлен.

– Но как?.. Я бы вас заметил!

– Я взяла сумку, когда Матео опрокинул кучу тарелок. Помнишь? – спрашивает Айви. – Потом я пошла в туалет, заглянула в сумку и нашла это. – Она листает ежедневник. – У моего папы такой же, он записывает туда всю свою жизнь. Вот я и подумала: почему бы не почитать?

– Почему бы не почитать? – изумленно повторяет Кэл. – Может, потому что эта вещь украдена?

– Я сразу предупредила: план неидеальный, – напоминает ему Айви.

– Какой еще план? – повышает голос Кэл.

– Тсс! – шипит Айви.

Виола поднимает на нас взгляд и решает не мешать – выходит в дверь позади себя, ведущую на кухню.

– Кэл, послушай, – говорю я, потому что если продолжит Айви, то ситуация еще обострится. – Ты прав, поступок оставляет желать лучшего. – Я стараюсь не смотреть на Айви, но слышу возмущенное фырканье. – И все же. Что сделано, то сделано. Конечно, мы решили, что мисс Джемисон знает больше, чем говорит. Все-таки Бони умер именно в ее студии.

– Это не ее студия! – протестует Кэл. – Она снимает ее у одного друга. И не одна она. А сейчас у здания новые владельцы, так что… – Айви закатывает глаза, и Кэл, сдаваясь, поднимает руки вверх. – Я к тому, что туда есть доступ у многих…

– Кто-то из них знает Бони? – резко спрашивает Айви, и он умолкает.

Я смотрю на записную книжку в руках Айви. А ведь действительно любопытно.

– Ну, Кэл, давай заглянем одним глазком. Если там ничего такого нет, значит, мы полные придурки.

– Вы и так полные придурки, – бурчит Кэл, однако не пытается вырвать ежедневник или уйти. Похоже, у него больше нет сил сопротивляться. Наверное, я был прав: он невероятно одинок, иначе не стал бы до последнего отстаивать мисс Джемисон. Может, мы с Айви и правда придурки, но прямо сейчас мы его единственные друзья.

– Итак, – произносит Айви, – к делу.

С моего места почти ничего не видно, а Кэл вообще туда не смотрит, так что несколько минут Айви просто перелистывает страницы, что-то бубня себе под нос. Она, очевидно, не находит ничего интересного, иначе обязательно дала бы знать.

– Ну как? – с легкой насмешкой интересуется Кэл.

– У нее отвратительный почерк, – жалуется Айви, переворачивает страницу и обнаруживает бумажную вкладку. – Хм…

– Что там? – спрашиваю я.

– Какая-то открытка, – отвечает Айви, показывая мне рисунок дома, заросшего цветами. – Красиво, – добавляет она, поворачивая открытку к себе и Кэлу. – Кажется, импрессионизм.

– Это «Сад в Буживале» Берты Моризо, – говорит Кэл. – Любимая картина Лары.

Айви поднимает брови, подмечая, что он называет мисс Джемисон по имени.

– Посмотрим, что тут написано… «Я так люблю тебя, ангел. Давай воплотим это в жизнь. От Д.» – Ее щеки густо краснеют, и она искоса смотрит на Кэла. – Значит…

Похоже, Кэла сейчас стошнит.

– Наверное, это от тренера Кендалла.

Айви натянуто улыбается.

– Тренера Кендалла зовут Том, – поправляет она.

– Возможно, какое-то прозвище. Или просто открытка старая, например, со времен колледжа. – Господи! Вот уж Кэл точно не должен бы удивляться тому, что у мисс Джемисон не один ухажер, и все же он удивлен, и это ему явно тяжело дается.

– Возможно, – кивает Айви, но по ней видно, что она не верит в такой расклад. Она вкладывает открытку в ежедневник мисс Джемисон. – Отложим пока до…

– Стой, – перебиваю я, когда что-то подозрительное бросается мне в глаза. Из записной книжки выглядывает отдельный листок, даже несколько листов бумаги, скрепленные степлером с одного уголка и сложенные вдвое. Разворачиваю и читаю заголовок: «Список выпускного класса Карлтонской старшей школы». Имена идут в алфавитном порядке. Зак Абрамс, Макайла Астин…

– Дай посмотреть! – Айви вырывает листы у меня из рук и изучает первую страницу. Затем переходит ко второй и ахает. – Имя Бони обведено…

– Да ладно? – Мы с Кэлом оба подаемся вперед, и Айви показывает нам эти записи. Точно: имя Брайана Махони обведено красной ручкой.

– Странно, – напряженно говорит Кэл.

Айви кладет список на стол и переворачивает страницу. В самом низу обведено еще одно имя, но я не могу прочитать его вверх ногами.

– Чарли Сент-Клер, – произносит она озадаченно. – Почему мисс Джемисон отметила именно его?

Я удивленно смотрю на список. Чарли не из тех, с кем я часто пересекаюсь в школе. Он из качков, а его старший брат часто закатывает вечеринки и дружит с Лузером Гейбом. Он косит под серферов – постоянно ходит с ожерельем из ракушек, хотя ни разу в жизни не уезжал из Карлтона.

Это все, что я знаю про Чарли Сент-Клера. Я бы вообще его не вспомнил, если бы имя Чарли не появилось сегодня утром на экране телефона Отем, пока мы стояли на крыльце.

– Один из них? – спросил ее я.

– Меньше знаешь, крепче спишь, – ответила она мне.

Что может означать неожиданная связь между Бони, женщиной, в чьей студии он умер, и парнем по имени Чарли?

Может, ничего. А может, то, что нам надо.