Выбери меня

А может, оно вообще было ни при чем, это ее прошлое. Просто имя было красивое – Ярослава, как-то сразу в душе прижилось. И теперь душа словно потребовала – назови Ярославой, и все тут! А Иван вообще никогда ее желаниям не сопротивлялся, тут и говорить не о чем. Ярослава так Ярослава. Да хоть горшком назови, все равно нежно и преданно любить будет.

Поздней осенью Иван закончил строительство, и они торжественно переселились в новый дом. Родители Ивана поднатужились с деньгами да еще и с новой мебелью им помогли… И новоселье справили на славу. Как говорится, живи да радуйся.

Варя очень старалась радоваться, но отчего-то полной и стопроцентной радости не получалось. А может, она вообще не умеет радоваться? Но ведь раньше могла… В те годы своего безмятежного студенческого счастья, своей такой же безмятежной любви… А может, она тогда уже израсходовала лимит положенной ей жизненной радости? А сейчас…

Ну что сейчас, что? Ведь все у нее хорошо! Все удалось, все по плану! И дом большой, и муж замечательный… Вон как он с малышкой возится, глазами от счастья сияет – любая женщина ей позавидует. Чего, чего ей еще не хватает? Любви? Того самого чувства прыжка, как в балете? Но ведь не сказать, что она Ивана совсем не любит… Любит, конечно. А эта душевная недосказанность – всего лишь каприз, который придушить на корню надо… И жить, и радоваться! Не всем же дается в этом смысле тот самый пресловутый прыжок! Можно и в пятом ряду кордебалета чувствовать себя вполне счастливой…

* * *

Яся росла крепким здоровым ребенком, и к неполным пяти годам и впрямь будто прорезались в ее личике черты Ивана. Анастасия Митрофановна так вообще сразу считала, что внучка полностью в их породу пошла, и души в ней не чаяла. А однажды в порыве нежности вдруг высказалась от души:

– А хорошо ведь, что Ванька на тебе женился, а не на Машке… Она бы всю породу нашу в дитенке перебила, ага… Оно ведь как обычно бывает? Кто больше любит, тот и породу дает…

Сказала и прикусила язык, и глянула на Варю испуганно. И продолжила, будто извиняясь:

– Я недавно видела ее, Машу-то… Так и живет с родителями, замуж не вышла. Так сухо со мной поздоровалась, мимо прошла… Как будто я виновата в чем…

– Вы же вроде раньше дружили с Машиной матерью, как я помню?

– Так раздружились, это ж понятно… Не простили они нам… Ну, да что об этом толковать, дело прошлое! Зато какая у меня внученька растет, чистое загляденье! Спасибо тебе за внученьку, Варюша!

– Да мне-то за что… Вам за все спасибо… Так нам с домом помогли!

– Да живите на здоровье, еще рожайте! Сынок наш с тобой счастлив, нам и в радость! А что ж сестрица твоя, так и не соберется к нам в гости?

– Почему? Осенью обещала приехать. Ей осенью отпуск обещали наконец.

Ольга и впрямь никак не могла приехать, работала много. Но в разгар осени все же собралась, и они с Иваном встречали ее в Реченске на вокзале.

Обнялись, расцеловались. Ольга оглядела ее удивленно:

– Какая ты стала, Варь…

– Какая?

– Совсем взрослая… И красивая такая, румяная… И поправилась немного. Но тебе идет, правда! А я? Сильно изменилась или не очень? Постарела, наверное?

– Да ладно, идем быстрее, а то на «Ракету» опоздаем! Дома наговоримся!

На самом деле никуда они не опаздывали – время было. Просто Варя не захотела отвечать на Ольгин вопрос.

Конечно, Ольга изменилась. И не в лучшую сторону. Глаза уставшие, улыбка жалкая. И сама – будто жизнью прибитая… Видать, не слишком счастливо складывалась ее замужняя жизнь. Хотя по телефону рапортовала – все хорошо, мол, все отлично…

А через три дня гостевания на свежем воздухе Ольга будто оттаяла – и румянец на щеках появился, и нервная суетливость в движениях исчезла. Им так и не удавалось поговорить, все время рядом кто-то был. То Иван, то Яся, то родители Ивана в гости приходили, знакомиться с родственницей. Но однажды разговор все-таки состоялся, и начался он совсем не так, как предполагала Варя.

– Ты что, Ивана совсем не любишь, да, Варь? – тихо спросила Ольга, поднимая глаза на Варю.

– Почему ты так решила? – опешила от ее вопроса Варя.

– Ну, видно же… Ты так строга с ним, сурова даже… Иногда такое чувство, что ты едва сдерживаешься, чтобы не накричать… Все так плохо, да, Варь?

– Да не придумывай, Оль! Все у меня хорошо. Да и нормально я с Иваном разговариваю, тебе показалось! Я же никогда не была особенно сентиментальной, что ты…

– А вот и нет. Ты другая была. И глаза по-другому смотрели. А сейчас… Я не узнаю тебя, Варь. Как же ты живешь без любви?.. Так ведь нельзя, что ты… Сама себя уничтожаешь…

– А я тебе говорю – не выдумывай! Я очень своей жизнью довольна! Да таких мужей, как мой Иван, еще днем с огнем поискать… И он меня очень любит, и я эту любовь чувствую, и очень ему за это благодарна. Иногда, знаешь, гораздо удобнее, когда тебя любят, а не наоборот… Вот ты любишь своего Олега, и что? Я бы по твоему виду не сказала, что ты очень счастлива!

Ольга ничего не ответила, потом вяло махнула ладонью, и Варя увидела, как задрожало ее лицо, как уголки губ поехали вниз. И спросила испуганно:

– Что, Оль, что? Я тебя обидела, да?