Выбираю тебя

— Хмм. Я люблю пиццу. И фильмы. Но ты говоришь, что тоже там будешь? Потому что это как-то все портит, так что…

Он пихает меня в бок.

— Ладно, думаю, я заслужил это. Так что?

— Да. Звучит весело, даже если ты настаиваешь на своем присутствии.

16

В субботу вечером перед киномарафоном с Гарретом в кино я долго привожу себя в порядок. Принимаю душ, брею ноги, выпрямляю волосы, чищу зубы с зубной нитью, наношу макияж.

Понятия не имею, зачем я всем этим занимаюсь перед тем, как просто посмотреть кино с «другом». Стараюсь придумать рациональное объяснение, однако в голову лезет лишь одна мысль: жизнь рядом с таким количеством девушек словно впрыснуло в меня дозу эстрогена. Мое внутреннее женственное «я» просто не может не проявить себя рядом с такими же особями на этаже. И частые визиты в кричаще-розовую комнату Харпер ситуацию не улучшают.

Ровно в семь я стучусь в комнату Гаррета. Когда он распахивает дверь, меня приветствует море мигающих голубых огоньков, свисающих с потолка. Будучи единственным источником света, они озаряюь комнату мягким сиянием.

— Что это? — спрашиваю я, заходя внутрь.

— Хотел добавить атмосферности. Круто, правда? Теперь не надо включать верхний свет или яркую настольную лампу.

— Даже не знаю, — отвечаю я с недоверием. — Как-то чересчур романтично. — Я поворачиваюсь к нему. — Говорю тебе сразу: никакого секса сегодня ты не получишь.

Он хохочет и кладет руку мне на плечо.

— Сегодня? Выходит, ты запланировала его на другой вечер? Ладно. Меня устраивает.

— Я не это имела в виду. Я говорила о том, что тебе не перепадет ни сегодня, ни в любой другой день. Во всяком случае, не со мной.

Ну зачем меня угораздило это ляпнуть? Слишком самоуверенное заявление. Сама того не желая, я практически исключила всякую возможность секса с ним. Но теперь уже поздно. Сказанного не воротишь.

— Ну, раз сегодня мы не будем заниматься сексом, можешь уйти прямо сейчас.

От шока я замираю, и во мне закипает гнев. Мне следовало знать, что он потребует его от меня. Я пытаюсь протиснуться мимо него к двери, но не успеваю сделать и пары шагов, как он ловит меня в объятья.

— Я пошутил, Джейд. Боже, нельзя принимать все настолько всерьез.

— Отпусти.

— Только если ты пообещаешь остаться.

Я пытаюсь вывернуться, но он лишь крепче прижимает к себе. Можно было бы использовать на нем свои приемчики самообороны, но это причинит ему боль, а мне не очень хочется этого делать. К тому же мне нравятся его объятья. Он очень сильный. Держит меня так, будто это не стоит ему никаких усилий.

— Хорошо. Я останусь.

Он хочет отпустить меня, но вдруг останавливается.

— Еще одно. Ты должна сделать мне комплимент. После всех оскорблений в мой адрес не думаю, что прошу о многом.

— Просто отпусти меня.

— Всего один комплимент, Джейд. И все.

Я вздыхаю.

— Ладно. Мне нравятся твои дурацкие огоньки.

Гаррет так громко смеется, что больше не может удерживать меня. Он усаживает меня на свой гигантский пуфик.

Раздается рингтон его телефона.

— Это пицца. Сейчас вернусь.

Пока его нет, я любуюсь мерцанием голубых огоньков. Они действительно классные.

— Выбрала фильм? — Гаррет возвращается с огромной пиццей в руке.

— Ага. Мультфильм с собаками-борцами против преступности.

— Мы не будем это смотреть, Джейд.

— О, еще как будем. — Я подползаю к коробке с дисками и достаю нужный.

Гаррет даже не сопротивляется, потому что прекрасно знает, что мы все равно станем смотреть именно это. После мультика, который оказывается на удивление неплохим, он встает выбросить коробку, которая неприятно пахла, а когда возвращается, я уже роюсь в коробке в поисках нового фильма.

— Следующий выбираю я, — заявляет он. — А то после последнего сомневаюсь, есть ли у тебя вкус.

— Это же был твой фильм! — Я ухожу к холодильнику за новой содовой.

— Вот. Этот хороший. — Он указывает на какую-то комедию.

— Сгодится, только если это не тупая слезовыжималка. — Я возвращаюсь обратно к своему месту на пуфике, предполагая, что Гаррет устроится на кровати, но вместо этого он садится рядом со мной. Перемена мест вынуждает меня задуматься о том, что с ним происходит. Наше соглашение о дружбе все еще в силе, но все же иногда он пытается раздвинуть границы — когда берет меня за руку, целует в щеку или придвигается так близко, как сейчас. И как бы ни было заманчиво сделать следующий шаг, у меня есть чувство, будто делать этого не стоит. Но черт, как же это заманчиво.

На середине фильма меня начинает клонить в сон. Час спустя я просыпаюсь, лежа на Гаррете. Он спит, положив на меня руку, а на телевизоре теперь голубой экран.

— Гаррет, проснись. — Я слезаю с него и встаю, чтобы вытащить диск.

— Фильм уже закончился? — Он зевает. — Что случилось?

— Мы заснули. Хочешь посмотреть что-нибудь еще или пойти спать?

— Сейчас всего половина одиннадцатого. Слишком рано для сна. Давай просто посмотрим телевизор.

Взяв пульт, я возвращаюсь к пуфику и переключаю телек на старый фильм восьмидесятых.

— Моя мама обожала его, — произносит Гаррет. — Он о двух девчонках, которые…

— Ты никогда не рассказывал о своей маме. Она живет где-то рядом?