Выбор

Доведя меня до квартиры, некромант очень настойчиво предложил мне выпить, достав из буфета маленькую бутылочку настойки, и отправил в душ.

Я стояла под горячей водой, наслаждаясь этим блаженным ощущением, которое поймет только тот, кто был вынужден обходиться для мытья одним ведром воды. И это ведро еще нужно было нагреть, отнести в закуток и успеть помыться прежде, чем замерзнешь, и прежде, чем вода остынет. Я стояла и стояла под водой, мне не нужно было никуда спешить, более того, впереди ждало объяснение с Иргой, а я так и не придумала, что ему сказать. Наконец почувствовав, что еще немного воды, и я превращусь в русалку, я закрыла кран и осторожно заглянула в комнату.

Некромант валялся на кровати и читал какую-то книжку. На дверь он повесил чистое полотенце и свою рубашку, в которой я особенно любила ходить, когда оставалась у него. Переодевшись, я забралась на кровать с ногами и свернулась в уголочке. Ирга ласково потрепал меня за волосы и сказал:

– Я читаю книгу, называется «Особенности женской психологии». Все равно ничего не понимаю.

– Сомневаюсь, что там есть раздел про девиц, которые сутки едут в тесной карете для того, чтобы поваляться в грязи и быть чуть не прирезанной собственным женихом, – сказала я, избегая смотреть на Иргу.

– Да нет, тут есть глава про ревность, – задумчиво сказал некромант, листая страницы. – Только у тебя ревность какая-то странная, периодами.

– Она есть всегда, – объяснила я, – просто она растет, растет и созревает. Я – бац! – вдруг понимаю, что ты мне изменяешь.

– Я понял, – сказал Ирга таким тоном, которым обычно разговаривают со смертельно больными.

– Мне Варсоня сказал, что ты мне должен изменять, потому что мужчина долго без женщины не может, – постаралась оправдаться я.

– Не может, – согласился Ирга, – но понимаешь, вот какая штука: у меня кроме мужских органов есть еще мозг. И вот он может обходиться без женщин долго, особенно если ему нужна только одна.

– А у меня нет мозга, – повинилась я, потихоньку придвигаясь к возлюбленному. Ругать он меня не будет, высмеивать тоже, значит, можно и подластиться.

– Есть, – обнадежил меня Ирга. – Только он работает периодами. Но я привык.

Я виновато вздохнула.

– Скажи-ка, милая, это ты ко мне ночью подослала студентика?

Я постаралась изобразить на лице раскаяние.

– И сколько тебе это стоило? – заинтересовался Ирга.

– Довольно дорого, – схитрила я.

– Да уж, такого в моей жизни еще не было, – вздохнул некромант. – Сплю спокойно в своей кровати, вдруг кто-то ломится в двери. Открываю – стоит такой бледный, дрожащий, глаза бегают. Говорит, хочу посмотреть, как спят некроманты. Я сразу решил, что это чей-то розыгрыш, и не стал особо бедного мальчика мучить.

Я в очередной раз почувствовала себя глупо. Ирга молчал, бездумно перелистывая страницы.

– Я чувствую себя такой виноватой перед тобой, – призналась я наконец.

– О, – некромант закатил глаза, – совесть заговорила? Она у тебя только от спиртного просыпается?

– Не знаю…

– Ну тогда я буду поить тебя чаще, ты тогда будешь идеальной женой.

– Не буду я идеальной женой, – призналась я.

– Ну и ладно, – весело сказал Ирга, – с идеальными скучно.

– Как мне с тобой? – не удержалась я.

Некромант засмеялся и кинул на пол книжку.

– Узнаю мою несносную Олу, – сказал он. – Иди ко мне. Я так по тебе соскучился. И мне действительно не помешает женщина, раз уж ты настаиваешь на том, что целитель объяснил, что нужно мужскому организму.

– Я тут, – с готовностью отозвалась я, вытирая остатки слез и ныряя в его объятия.

Глава 3 Героическая эпопея

Зима в этом году, в соответствии с предсказаниями, была на удивление мерзкой. Мокрый снег сменялся колючим дождем, замерзшие с ночи лужи уже после завтрака норовили заляпать юбку и затечь в ботинки. Я придушила свою жадность, и мы вымостили дорожку к туалету, но самое обидное, что зря. Первоклассная и дорогая плитка, достойная лежать на пути у короля, вскоре покрылась слоем грязи и мокрой глины и совершенно скрылась из виду.

Сегодня, во время утренней пробежки туда-обратно, я поскользнулась, шмякнулась на землю со всего размаха и вернулась в дом в крайне грязном и злобном настроении.

– Стой где стоишь! – завопил Отто, стоило мне зайти в гостиную. – С тебя грязь ручьями течет!

– А то я не знаю, – огрызнулась я, пытаясь снять юбку максимально осторожно, чтобы не заляпать пол, только вчера мною вымытый.

– У тебя не только юбка грязная, – обрадовал меня полугном. – И пальто тоже. И волосы. А я говорил тебе: не бегай, ходи осторожно!

– Как же тут не бегать, – проныла я, – когда дождь идет, холодный!

– Не сахарная, не растаешь, – сказал Отто, помогая мне снять грязную одежду.

– Надо было весь двор плиткой покрыть, – сказал Варсоня, отрываясь от помешивания каши в чугунке на печке.

– На весь двор у нас денег не хватит, – возразил полугном. – А простыми досками мостить в такое время уже поздно, они размокнут.

– А кто мне воды из колодца наберет? – спросила я, разглядывая в зеркале то, что получилось из моей прически. – Надо голову помыть.