Выбор

Про запас...

Светло смеется женщина в гостях.

Грустит в холодном доме

холостяк.

Рыбак

по речке спиннингом стегнул.

Матрос

за стойкой кабака

уснул.

Пилот мурлычет

в небе голубом.

Пятнадцать тонн на к а ж д о м !

На любом!..

Плисецкая

танцует вечный

вальс.

Богатыри!

Я у в а ж а ю

вас...

Охотник

пробирается тайгой.

Шериф

бездумно смотрит на огонь.

Студент готовится

спихнуть зачет.

Хозяйка

пудинг яблочный печет.

Рокочет На эстраде баритон.

На к а ж д о м из живых —

пятнадцать тонн!..

П р ы г у н дрожит

не потому, что трус

« К а к вознести над планкой

этот груз?!»

Старик

несет из булочной батон

в авоське.

И свои пятнадцать тонн

он тащит за плечами.

к а к рюкзак.

163

И дым усталости

в его глазах...

Без отдыха

работает роддом.

Смешное,

слабенькое существо

едва рождается,

а для него

у ж е припасено

пятнадцать тонн.

Пятнадцать тонн

• "а слабеньких плечах!

Вот почему

все дети

так кричат...

...Сквозь смех и боль,

сквозь суету и сон

мы эту ношу

медленно

несем.

Ей подставляем

плечи и горбы,

влачим ее по жизни,

к а к рабы!

Ее не сбросить,

в землю не зарыть,

не утопить,

врагу не подарить...

Л ноша эта —

черт се возьми! —

придумана и создана

людьми!

Л ю д ь м и самими

произведена.

В секретные бумаги внесена.

Нацелена

и взвешена уже...

Ну как теперь?

Ж и в е т у вас в душе

надежда

этот шар земной

спасти?.

164

Ш л а г б а у м о м ,

застывшим на пути,—

протянутая

детская рука.

Взрывчатки — вдоволь.

Хлеба —

ни к у с к а .

Взрывчатки — вдоволь.

По пятнадцать тонн.

Земля

утробный исторгает стоп!

Ей хочется

забыться поскорей.

Ей страшно

за своих

богатырей!..

Пока —

пятнадцать тонн.

А завтра —

что?

А через десять лет?

Л через сто?

Пусть даже без войны,

без взрывов пусть...

Богатыри,

да разве это —

путь?!

...И снова ночь

висит над головой.

Бездонная,

к а к склад пороховой.

Ш А Г И

Д л я сердца

любая окраина —

близко.

Границей

очерчена наша Земля.

Но в каждом селенье

стоят

обелиски,

похожие чем-то

165

на башни

Кремля...

Стоят обелиски

над памятью вечной,

над вдовьей тоской

да над темной водой

с такой же звездою

пятпконечной,

с такой же

спокойной и светлой

звездой.

С такой ж е ,

которая т а к же

алеет,

которую так же

боятся враги...

Солдаты

сменяются

у Мавзолея,

раздольно и мощно

чеканят шаги!..

Я слышу:

звучат

неумолчные гимны.

Я в и ж у :

под гроздьями облаков,

летящих над миром,

до каждой

могилы

от Спасских ворот —

двести десять шагов!

Д о к а ж д о й !

П У С Т Ь маленькой,

пусть безымянной.

Д о к а ж д о й !

К о т о р у ю помнит

народ.

По чащам лесным,

по траве непримятой

проторены тропки

от Спасских

ворот...

166

Сквозь зимние вьюги

и вешние гулы,

под пристальным взглядом

ж и в у щ и х людей

идут

караулы,

встают

караулы

у памятников

посреди площадей!

У скорбных надгробий

встают, бронзовея.

И бронза

становится цветом лица...

Есть память,

которой не будет забвенья.

И слава,

которой не будет конца.

П У Л Я

Пока эта пуля летела в него...

— Ты о чем?!

Он умер

в больнице.

И все это было

не вдруг.

Почти что за месяц

мы знали,

что он — обречен...

Ты помнишь,

как плакал в пустом кабинете

хирург?!

« К а к о й человек умирает!

К а к о й человек!..»

Поэт хирургии

полсуток стоял у стола.

Хотел опровергнуть прогнозы.

И —

не опроверг.

Там не было

пули...

167

- Нет,

все-таки пуля была!..

На любом надгробье

два

главных года

год прихода в этот мир.

И год ухода.

От порога

до другого порога

вьется-кружит по земле

твоя дорога.

Вьется-кружит по земле

твоя усталость.

И никто не с к а ж е т ,

много ль осталось.

Но однажды,

вопреки твоей воле,

обрываются

надежды и хвори!

Обрываются

мечты и печали...

«Прибыл — убыл...»—

в это верят

без печати...

Я разглядываю камень

в испуге-

между датами —

черта,

к а к след от пули!

След от пули!

След

багряного цвета...

Значит, все-таки

была

пуля эта!

Значит, все-таки

смогла

долго мчаться!

Значит, все-таки

ждала

дня и часа!

Все ждала она,

ждала.

168

все летела!

И —

домчалась.

Дождалась.

Досвнстела...

Д в а числа на камне

время стирает.

След от пули

между ними

пылает!..

Пока эти пули летят

(а они л е т я т ! ) ,

пока эти пули летят

в тебя

и в меня.

наполнившись ветром,

осенние сосны гудят,

желтеют в витринах

газеты

вчерашнего дня...

А пули летят!

И нельзя отсидеться в броне,

уехать,

забраться в забытые богом края...

Но где и когда она

встречу

назначила мне

веселая пуля,

проклятая пуля моя?!

Ударит

в какой стороне

и с какой стороны?..

Постой!

Да неужто

не может промазать она?!

И вновь

суматошные дни

суетою полны.

Ж и в у я и верю,

что жизнь —

невозможно длинна.

169

Во г что-то не сделал: «Успею...*

(А пуля летит!..)

«Доделаю после...»

(А пуля смеется, летя!..)

В сырое окно

неподкупное время

глядит.

И небо

в потерянных звездах,

как в каплях

дождя...

Н у что ж е ,

на то мы и люди,

чтоб все понимать.

На то мы и люди,

чтоб верить

в бессмертные сны...

Над детским дыханьем

склонилась

усталая мать.

Горят имена

у подножья

кремлевской стены...

На то мы и люди,

чтоб помнить

других люден.

На то мы и люди,

чтоб слышать

их голоса...

В оттаявшем небе —

рассветная полоса...

Да будет памятным

к а ж д ы й

прошедший день!

А к а ж д ы й грядущий день

да будет воспет!..

Пока эти пули летят,

мы

обязаны ЖИТЬ.

Пока эти пули летят,

мы должны

успеть

170

вырастить хлеб,

землю спасти,

песню сложить.

...Пока эти пули летят

в тебя и в меня.

Ш А Г И

Двести десять шагов.

Ш а г

за шагом.

Надо мной облака

В небе р ж а в о м .

Гул шагов.

К а ж д ы й шаг —

будто веха.

Это —