Выбор

на равнинах, ветрами продутых...

Ж и т ь взахлеб!

Это здорово кто-то придумал!

В Е С Е Н Н И Й М О Н О Л О Г

За порогом —

потрясающие бездны.

Я в одну из них,

смеясь, беру билет.

К т о - т о ночью под окном

пел песни.

Хулиган, наверно.

Или поэт...

Ошалелая капель

стучит в стекла.

Водосточная труба

пьяным-пьяна!

И над жадною землею распростерта

к а к несбыточный покой,

голубизна.

М и р огромен.

Но сегодня в мире тесно!

И капели никого не пощадят...

Где вы бродите, великие оркестры?

Вам бы в эти дни

играть на площадях!..

59

Вес весеннее:

намеки, и поступки,

и бездумные шаги по мостовой.

Все весеннее:

бульвары и простуды,

ветер,

пахнущий вчерашнею травой.

Верю я, что есть улыбка в этом ветре.

Верю в ласковость и силу

сквозняка.

В постового застеснявшегося

верю.

И не верю только в синие снега.

Потому что на снега

лучи насели!

Солнце малое

дрожит в любом окне.

И ручьи, к а к молодые Енисей,

рвутся к л у ж а м —

океаповой родне!

Все торопится,

шарахается,

булькает

Настигает.

Остается позади...

Что-то будет.

Непременно что-то будет.

Что-то главное

должно произойти.

* * *

Где-то оторопь зноя

с ног человека валит

Где-то метель по насту

щупальцами тарахтит...

А твоего солнца

хватит

на десять Афрнк.

А твоего холода —

на несколько Антарктид...

60

Снова,

крича от ярости,

вулканы стучатся в землю

Г у л к и м ,

дымящимся клекотом

планета потрясена...

А ты — беспощадней пожаров.

Сильнее землетрясений.

И в тысячу раз беспомощней

двухмесячного пацана...

Оглядываться не стоит.

Оправдываться не надо.

Я только все чаше спрашиваю

С улыбкой и тоской:

— За что мне

такая мука?

За что мне такая награда?

Ежеминутная сутолока.

Ежесекундный покой.

• * *

Савве Бродскому

Я богат.

Повезло мне и родом

и племенем.

У меня есть

Арбат

II немножко свободного времени...

Я

подамся

от б у м а ж н ы х запутанных ворохов

в государство

переулков, проспектов и двориков.

Все, что я растерял,

отыщу в мельтешении радужном.

Где витой канделябр

и бетонные глыбины —

рядышком.

Где гитары щекочут невест,

где тепло от варений малиновых.

61

Где колясок

на к а ж д ы й подъезд

десять — детских

н две —

инвалидных.

Т а м , где будничны

тополя

перед спящими школами.

Т а м , где булькают,

к а к вскипевшие чайники,

голуби.

В ы х о ж у не хвалить,

не командовать уличной вьюгою.

Просто т а к улыбаться и плыть

по Арбату

седеющим юнгою.

С Т Р А Х О В А Н И Е Ж И З Н И

Был инспектор из Госстраха

полон

неизбывных сил.

Он роскошно и пространно

мне болезнями грозил.

Убеждал:

«Наступит старость,

непроглядная, как ночь.

Вы устанете,

пытаясь

самому себе

помочь!..

Л\ы тогда ваш быт наладим.

Обещание — з а к о н .

Все устроим. Все заплатим

Д о копейки.

Целиком!

Денег нам для вас не ж а л к о , —

распишись и получи...»

А в квартире было ж а р к о ,

будто в доменной печи.

И хотелось только кваса.

К в а с а !

Больше ничего...

62

Л а д н о !

Будем страховаться

от того и от сего.

От тоски и непогоды.

От пустынной тишины.

От угона иль ухода

верной —

(все еще) —

жены.

От нетрезвых песен,

спетых

перед тем, к а к лечь в кровать...

Ну а можешь ты, инспектор,

от войны застраховать?

От прощаний и пожарищ?

От удела — в землю лечь?

Этого не обещаешь?..

Ну а можешь уберечь

от ветров земного шара?

От о ж о г а вечных тем?

От критического жанра

мастеров заплечных дел?

К а к ?

И этого не можешь??!

Вновь ухмылка на лице...

Посчитаем снова:

что ж е

ожидает нас в конце?

За терпенье и усердье

в завершение всего

я тебе — больное сердце?

Ты мне — деньги за него?

Пожелание успехов?

Назначение к врачу?..

Не хочу я так, инспектор.

Не могу.

И не хочу...

Не гляди с таким у к о р о м !

Не хвали свои дары.

Я

друзьями

застрахован

с давней, памятной поры.

Д о смертельного мгновенья,

63

до предсмертной хрипоты

застрахован от неверья —

самой тягостной беды!

И пока друзья со мною —

около и наяву —

буду ж и т ь !

Все остальное

как-нибудь переживу.

Р А Д И У С Д Е Й С Т В И Я

Мне все труднее

пишется.

Мне все сложнее

видится.

Мгновеньями летят года,—

хоть смейся,

хоть реви...

И я из дома убежал,

чтоб наконец-то вырваться

из радиуса действия

обыденной любви.

Я был самонадеян.

Сел в самолет.

Обрадовался.

От молчаливой женщины

решительно уехал.

Но все равно остался

в знакомом очень

радиусе.

Слова ее,

глаза ее

во мне звучали эхом.

Невероятный радиус!

К а к от него избавиться?

Непостижимый радиус!

Нет н и к а к о г о сладу.

И я на этом радиусе —

как на булавке

бабочка...

И больно мне,

и весело,

и тяжело,

и сладко...

64

О, радиусы действия!

Радиусы действия!

Они - во мне,

они — В любом,

и никакой м е ж и !

Есть радиусы действия

у гнева и у дерзости.

Есть радиусы действия

у правды и у л ж и .

Есть радиусы действия

у подлости и злобы —

глухие, затаенные, сулящие беду...

Есть радиусы действия

единственного слова.

А я всю жизнь и щ у его.

И, может быть, найду.

А может, мне

не суждено...

Л е т я т неразделенные

года!

Но, вопреки всему,

я счастлив оттого,

что есть на свете женщина,

судьбой приговоренная

жить

В радиусе действия

сердца моего!..

* * *

Тот самый л у ч ,

который

твоих коснется рук,

покинув

мыс К и т о в ы й ,

опишет полукруг.

И в море не утонет.

Пушист и невесом,

он был в моих ладонях

застенчивым птенцом...

Он замелькает вскоре

над рябью свежих л у ж .

3 844

65

Сквозь облако тугое

пройдет тончайший л у ч .

И облако, как сердце,