Выбор

Я несколькими энергичными гребками вывел лодку на середину Могаука, огляделся, никого. Взгляд неспешно обвел оба берега, блестящую гладь медленно текущей реки. Никого и ничего. Перевожу взгляд на дно лодки. Два больших узла. И небольшое зеркало. Все уже готово. Беру его в обе руки и несколько мгновений смотрю в глаза своего отражения. Звенящая тишина пропасти. Молчание. Осторожно кладу зеркало обратно. Через секунду оба узла уходят на дно Могаука, тяжелые камни надежно припечатают их к илистому дну. К зеркалу крепко привязывается тяжелый обрезок рельса, подобранный на берегу. Изнутри нарастает низкий гул, как от усилившегося тока крови. Зов?

— Разбей! Разбей его!

Усмехаюсь. Еще раз оглядываю окрестности, все еще никого. Быстро раздеваюсь. И бесшумно ухожу на дно, вертикально вниз, зеркало в руке, кусок рельса — отличный балласт. В зеленоватом полумраке медленно текущей воды вижу оба узла, уже начавших уходить в донный ил. Быстро скользнул к ним. Еще секунду смотрю на свое мутное отражение. И зеркало следом за узлами ушло в рыхлую вязкую массу. Ты все понял, крыса? Зов обрывается. Навсегда? Нет, не так все просто, чувствую, ещё не конец.

Тишина в комнате. Роберта садится, обняв руками колени, уперевшись в них подбородком.

— Когда же будет конец, милый мой…

Склоняет голову набок и задумчиво смотрит на меня.

— Он наступит, Берта. Обещаю.

— Только тогда я окончательно успокоюсь… Только тогда.

Тишина.

— Устала? Вставать рано.

— Нет. Хочу закончить этот очень длинный день. Продолжай.

— Уверена?

— Да, любимый. Что было потом?

— Добрый вечер, мистер Грифитс! Рад видеть вас снова.

Шорт ослепительно улыбается, увидев меня еще на улице, перед входом в его магазин.

— И вам доброго вечера, мистер Шорт! Как видите, без вас, как без рук, то есть — невозможно.

Кладу шляпу на прилавок и доверительно склоняюсь к Шорту, подмигнув.

— Костюм великолепен и сидит превосходно, даже подгонка не понадобилась.

— Очень, очень рад это слышать, — Шорт довольно потирает руки, — и все сопутствующие принадлежности так же вам подошли? Рубашка, белье, у нас только высшее качество.

— Несомненно, Шорт, несомненно.

Перехожу на фамильярную форму, он уже созрел.

— Итак, чем могу, мистер Грифитс?

— Можете, уверен.

Шорт изобразил на лице внимание и безусловную готовность на все.

— Еще два костюма со всеми принадлежностями. Один официальный, второй — легкий, для прогулок. Пальто. Два галстука. Шляпа.

Мистер Шорт задумался, побарабанил пальцами по прилавку.

— Думаю, у меня есть то, что вам нужно.

— Рассрочка, Шорт, три платежа. И забираю прямо сейчас.

Хозяин растерянно воззрился на меня, явно выбитый из привычной колеи.

— Ээ, мистер Грифитс, я, право, не знаю…

— А я вам помогу. Сколько это все стоит?

— Около восьмидесяти долларов. И я никогда не даю рассрочки, как-то это…

— Сто долларов и четыре платежа. Двадцать плачу сейчас. Остальные в течение месяца и потом беру еще два костюма. Без рассрочки.

Уже готовые возражения, а то и отказ явно застряли у Шорта в глотке. Он уставился на деньги, положенные перед ним на прилавок.

— Как-то не принято так делать, мистер Гри…

— Не принимаю возражений и не пойду искать хозяина посговорчивей, я тут знаю только вас и ваш замечательный магазин. Итак?

Лицо Шорта отразило нешуточную внутреннюю борьбу.

— Итак, мистер Шорт? Мне эти костюмы очень нужны, потому я так настойчив.

— Уезжаете на выходные? Наверное, со всеми на Двенадцатое?

Шорт внимательно следил за светской хроникой, ибо там фигурировали его реальные и потенциальные клиенты, и был в курсе сплетен и слухов, бродящих по салонам Ликурга.

— Сами понимаете, Орин…

Я сделал неопределенно-многозначительное лицо, дескать, и сказал бы, но… И это решило дело. Шорт шуточно-беспомощно развел руками.

— Как я могу отказать… Только вы уж не забудьте про два костюма в следующем месяце.

В ответ я так же шуточно развожу руками.

— Как я могу…

Через полчаса мы расстаемся, довольные друг другом, в руках у меня два объемистых свертка.

— А ты и не заметила, что я в новом костюме, тютя!

Слегка щелкаю Берту по кончику носа, она его смешно морщит и чихает.

— Не заметила, любимый, прости, я на тебя смотрела, не на костюм. Так ты…

И Роберта замолчала, поняв.

— Да, все новое. Мое и только мое.

Ее лицо в моих ладонях и наклоняюсь к нему близко-близко.

— Только мое.

И ответный шепот в полумраке ночной комнаты.

— Твоя… Только твоя.

Часть