Выбор

Очерчиваю указательным пальцем упрямый подбородок и линию скул, провожу по бровям, отчего длинные черные ресницы вздрагивают, веду вдоль носа к губам и медленно скольжу по ним большим пальцем: влево-вправо. Такой красивый. Кожа не грубая, смуглая, ровная, чистая, с легкой щетиной на щеках. Ну почему ты такой сложный, а? Поговори со мной!

— Поговорим? — спрашиваю тихо и снова обвожу пальцами его манящие губы. Зависаю на них и пропускаю момент, когда мой средний палец ловко ловят губы и несильно прикусывают. Вскрикиваю.

Он смотрит на меня опьяневшими глазами, а на губах играет та самая беспечная, уютная улыбка. Она так ему идет! Даже упрямая складка между бровей разглаживается, делая своего хозяина значительно моложе.

Это сильнее меня. Не выдерживаю и чмокаю его в нос, в лоб, туда, куда попаду. Максим начинает укрываться от меня, отворачивая голову то в одну сторону, то в другую, а я не собираюсь останавливаться. Мусолю его лицо, облизывая, покусывая, зацеловывая, как любвеобильный пес своего хозяина. И в какой-то момент происходит очередной инсайт этого вечера — Максим смеется! В голос, хрипло, по-мужски, открыто и так откровенно, что застываю каменной статуей. Он смеется! Не надо мной, чтобы унизить или оскорбить, он смеется, потому что ему весело, искренне хорошо и весело!

— Дурочка, перестань! — хохочет Максим, но я не остановлюсь.

Это самый лучший звук, который я слышала за последнее время! Хочу его смех на звонок будильника.

Неожиданно он убирает руки с моих ягодиц и обхватывает мое лицо. Устойчиво фиксирует ладонями, чтобы смотрела прямо на него, а потом целует. Глубоко, жадно, настойчиво так, что вышибает окончательно мозги. Я не просто растекаюсь лужицей, я, как сахар, растворяюсь в нем, безвольно отдаваясь ощущениям.

Одна его рука уже пробралась под футболку и умело там хозяйничает, выбивая из меня стон удовольствия. Каким-то чудесным образом я еще помню, что мы не одни, поэтому, как могу, сдерживаю себя. Его настойчивые губы скользят по шее, а я бессовестно ее подставляю, мне так сладко, что зубы сводит от приторности этих поцелуев. Чувствую, как крепнет подо мной его желание. Огромное такое желание. Я кайфую, когда понимаю, что это из-за меня.

Ласки становятся откровеннее, тело-непослушнее, голова-опустошеннее, поэтому собираю в кулак все свои внутренние ресурсы и шепчу:

— Нельзя, — утыкаюсь своим лбом в его, — Никитка.

Максим отстраняется и пьяно смотрит на меня, пытаясь сконцентрироваться и сообразить, что я сейчас сказала.

— Никитка может зайти в любую секунду, — поясняю я.

Филатов обреченно прикрывает глаза и громко сквозь зубы выпускает воздух. Дышит учащенно, жарко, шумно.

— Макс, смотри, что он умеет! — Никитка с воплем залетает в кухню, а я, как ошпаренная, вскакиваю с колен Максима. Задеваю рядом стоящий табурет, он с грохотом падает на пол и на мою стопу.

Мммм…Как же это больно, черт возьми! Шиплю и обхватываю лодыжку руками, прыгая на одной на ноге.

— Мамочка, тебе больно? — жалостливо спрашивает сынок. — Я виноват? — глаза наполняются слезами, и Никитка бросается ко мне обнимать.

Обнимаю его в ответ одной рукой и целую в любимую макушку:

— Ну что ты, конечно нет. Никто не виноват.

Чувствую, как на плечи ложится тяжелая рука, укладывая мою голову на крепкую широкую грудь. Одной рукой Максим обнимает меня за плечи, а другой треплет тонкие светлые волосики моего сына. Так и стоим: Никитка, прижимающийся щечкой к моему животу, пострадавшая я и Максим, обнимающий нас обоих.

Я не чувствую боли от ушиба, мне не хочется ни о чем сейчас думать и раскладывать этот момент по крупицам, мне просто тепло, комфортно и надежно в этом кольце рук моих любимых мужчин.

46

Саша

Сбегаю по своей любимой лестнице для посетителей, потому что вот никак не хочу пересекаться с коллегами и долго прощаться. На ходу поправляю шифоновую белую блузку без рукавов, заправленную в темно-коричневые брюки-палаццо. Я знаю, что он уже ждет и тороплюсь скорее повиснуть на его шее, хотя этого и не сделаю, потому что подозреваю, что на работе начинают уже активно обсуждать ежедневное появление Филатова — младшего в нашем Центре.

Вот уже две недели Максим встречает меня после работы на парковке, потом мы забираем Никитку из садика и едем домой, чтобы вместе поужинать. Наши будни стали отдалённо напоминать семью, но я боюсь об этом думать, поэтому наслаждаюсь тем, что есть.