Выбор и перемены (ЛП)

— Я твой друг, Бо, а не чёртова Марта Стюарт (прим. американская бизнесвумен, телеведущая и писательница, получившая известность и состояние благодаря советам по домоводству), — сухо произнёс Эрик. — Думаю, я переживу.

— Как скажешь, — Бо сделал глубокий вдох и открыл входную дверь в здание. — Вперёд.

Глава 6

Пока вёл Эрика по коридору, Бо прошёл мимо ряда почтовых ящиков и картой-ключом открыл вторую дверь. Прямо перед ними была лестница, и они поднялись на второй этаж и прошли по устеленному ковром коридору, прежде чем остановиться у двери, рядом с которой стояла маленькая скамейка.

Бо по привычке сел, расшнуровал свои рабочие ботинки и снял их. Он снова встал, держа ботинки в руке, и открыл дверь. Впустив Эрика, он закрыл дверь за ними и поставил ботинки на коврик, который видал лучшие дни.

— Можешь бросить свои вещи где угодно, — сказал он Эрику.

Как только Эрик скинул свой рюкзак, Бо повёл его по маленькому коридору в гостиную и включил свет. К счастью, всё было не слишком плохо, по большей части потому, что в комнате было достаточно места не только для огромного чёрного кожаного дивана, который занимал целую стену, и телевизора размером с Монтану, который висел на другой стене. Единственный другой предмет мебели — кофейный столик из стекла и хрома — стоял между диваном и телевизором и держал на себе скрученные дырявые носки и остатки вчерашнего ужина.

Возможно, было слегка неряшливо. Но в целом не сильно плохо.

Бо оставил дверь в свою спальню открытой и даже издалека видел, что пол забросан грязной одеждой — нет худа без добра, потому что он не мог вспомнить, когда последний раз пылесосил. К счастью, незастеленную кровать было видно только чуть-чуть, а ванная, находящаяся рядом, была полностью скрыта от взгляда.

Однако, кухня была другим делом.

Так как она была открыта со стороны гостиной, никак нельзя было упустить беспорядок, который вышел у Бо из-под контроля. Каждый дюйм тумбочек покрывали грязные тарелки, всё ещё с остатками того или иного блюда, а раковина с горой была наполнена практически всей посудой, которая у него была.

И ни одна из тарелок не была вымыта за памятное прошлое.

Маленький круглый столик в углу — за которым Бо никогда не ел и думал, зачем вообще его держит — был усыпан газетами, которые он едва ли читал, и назойливой рекламой, которую он туда бросал из-за того, что девать её было больше некуда. Ещё там были различные коробки от хлопьев, большинство из которых тех фирм, которые клали внутрь игрушки.

Не совсем здоровая пища, но опять же, с утра он обычно спешил.

Ужин был другим делом, и так как Бо нравилось готовить, плита обычно была чистой. Однако в этот момент на ней стояли кастрюли, оставшиеся после спагетти, которые он ел в среду вечером, и на поверхности засохли капли соуса.

Даже урна у задней двери была переполнена, и на полу вокруг неё были липкие пятна, к которыми Бо прилипал носками, спеша достать пакет и завязать его. Чувствуя себя глупо, он открыл заднюю дверь и выкинул пакет на маленький балкон. Он повернулся лицом к Эрику, который по-прежнему стоял в гостиной с ошеломлённым видом.

Бо неловко пожал плечами.

— Я говорил тебе, что здесь небольшой беспорядок.

— Небольшой беспорядок? Бо, эта квартира выглядит как Гаити после землетрясения. Твоя мама знает, что ты так живёшь?

Возникла долгая неловкая пауза.

— Моя мама умерла, когда мне было двенадцать, — тихо произнёс Бо.

— Вот чёрт, — Эрик закрыл глаза и провёл рукой по губам, будто мог стереть слова, которые только что вылетели. — Прости.

— Всё в порядке.

— Нет. Не в порядке, — Эрик открыл глаза, полные извинений. — Иногда у меня очень длинный язык.

— Всё нормально, правда. Ты не знал.

— Может быть, но знал, что где-то что-то не так.

— Откуда?

— Потому что ты никогда не говоришь о ней. Ты постоянно говоришь об отце и о братьях, но никогда не упоминал свою маму. Но я даже не задумывался... ты не против, если я спрошу, как она умерла?

Снова возникла пауза, но на этот раз она была не столько неловкой, сколько болезненной.

— Она покончила с собой.

Эрик резко развернулся к нему спиной, но почему-то теперь, когда начал, Бо не хотел останавливаться.

— Не то чтобы кто-то в моей семье действительно это осознаёт. Официальная версия заключается в том, что она погибла в автокатастрофе.

— Тогда как ты понял, что это было намеренно?

— Потому что не важно, как сильно я хотел верить в официальную версию, в конце концов, я повзрослел достаточно и понял, что одна машина на пустом шоссе в идеально ясный день не может случайно врезаться в опору моста, убив единственного пассажира, которая случайным образом в это время не была пристёгнута, только если что-то где-то было не так, — Бо прочистил горло. — И у меня был приятель в отделе полиции, который поднял документы по делу.

— И?